ГОСПОДА ИГРОКИ, МИНУТУ ВНИМАНИЯ.

[Танелорн]

С сожалением сообщаем, что в сезоне-2016 игра "Туман над Элизабет" не состоится. Тому есть ряд объективных причин, большая часть которых кроется в жизненных обстоятельствах членов МГ. Так получилось, что в этот год МГ "Танелорн" не сможет провести данный проект в жизнь в полноценном виде, о чем искренне сожалеем. Нам бы не хотелось делать игру наспех и некачественно, поэтому данный проект мы консервируем до лучших времен.
Это не значит, что игра отменяется навсегда, мы ее непременно сыграем в другом сезоне, и вообще продолжать свое непростое игромастерское дело мы, разумеется, будем. Будем считать, что на этот сезон МГ взяла отпуск.
Непременно встретимся на нашем любимом полигоне Ларинском в будущем сезоне!
Искренне ваш, ГМ.

@темы: вот как-то так, Общеорганизационное, Мастерские дыбры

---

Внимание! Анонс! Новая игра от МГ "Танелорн"

[Танелорн]

ЧТО?
Полигонная ролевая игра «ТУМАН НАД ЭЛИЗАБЕТ»’2016.

КТО?
МГ "Танелорн", г. Томск.

ПО ЧЕМУ ИГРАЕМ?
Литературный первоисточник игры – романы и повести Е. В. Хаецкой из цикла о мирах реки Элизабет (а также связанные с ними; а также не связанные напрямую, но близкие по атмосфере). Говоря конкретно – «Завоеватели»; «Завоеватели. Возвращение в Ахен»; «Желтый камень Зират»; «Чудовище Южных Окраин»; «Гуляки старых времён», "За Синей рекой".
Сюжет – свободный; действие не привязано к сюжету книг. События игры происходят за 50 лет до событий «Завоевателей» по хронологии Ахена.

ГДЕ ИГРАЕМ?
реальная локация: Томская область, Ларинский полигон.
отыгрываемая локация: долина реки Элизабет. Говоря более точно – участки побережья р. Элизабет и её притоков в трёх расположенных вдоль её течения мирах: окрестности вольного Ахена, деревня на Южных Окраинах и лесной хутор в Синеречье.

КОГДА ИГРАЕМ?
реальное время: ориентировочно – 6-7 августа 2016 года.
отыгрываемое время: по хронологии Ахена – за 50 лет до прибытия Завоевателей (подробнее см.: «Завоеватели», Е.В. Хаецкая).

КАК ИГРАЕМ?
Технику ПРИ можно приблизительно определить как «социально-политическая игра с элементами детективного, магического и боевого взаимодействия».
Жанр – фэнтези.
Ближайший аналог культуры - северная Европа и Скандинавия XVII-XVIII веков.

О ЧЕМ ИГРА?
О внутренней политике вольного города Ахена – об интригах, соперничестве и сотрудничестве бургомистра, Круга Магов, ремесленных Гильдий и городского ополчения.
О внешней политике вольного города Ахена – острова цивилизации на грани населенных нечистью, дикарями и упырями лесов и болот.
О проблемах межвидового общения, дружбы и вражды.
О всеобщем столкновении интересов – абсолютно всеобщем, не оставляющем в стороне никого; и о попытках найти союзников среди тех, с кем ваши интересы хоть сколько-нибудь близки.
О странствиях между мирами.
Об иллюзиях, сказках и мифах, о таинственных артефактах и предсказаниях, что могут изменить жизнь любого.
О людях, болотном «Народе Мха», опасном и непредсказуемом, о троллях, престарелых Богах, зачарованных кладах и бродячих авантюристах.
О старом колдовстве, крови, порохе и зеркалах.

ГДЕ НАЙТИ ЕЩЕ ОБ ИГРЕ?
В ВК: группа по игре vk.com/elizabetriver

@темы: Общеорганизационное, Готовим игру!, Мастерские дыбры

---

Сборщик податей Ее Величества Королевы Анны Английской.

[Танелорн]

-Мерзость какая... - скривился я, смотря на расходившийся дождь.
Карета медленно везла меня - королевского сборщика податей с северных провинций, Томаса Андерсона, и купца Дэниэла Аарона Андерхилла.
-Что, простите? - отвлекся от дремы Дэниэл
-Ничего, задумался о местной погоде, - вздохнул я, вспоминая, какая хорошая погода была накануне выезда из Йорка.
-О! а вот и наш трактир, - оживился Дэниэл, когда из-за деревьев показалось немалое здание с занятной вывеской - "Веселый Ёж"
Трактирщика долго ждать не пришлось - только мы покинули экипаж, как нас у ворот встретил сам хозяин заведения - Грегори Финли.
-Мастер Андерсон! доброго вам дня! как прошел путь?
-Мастер Финли, - кивнул я, дотронувшись до края треуголки - благодарю, дорога была хорошая - меланхолично ответил я, осмотревшись и снимая перчатки. небо наконец начало проясняться.
-Господа, я вас оставлю, - кивнул Дэниэл и ушел куда-то за здание.
-Пройдемте внутрь, - позвал меня Грегори -хотите чего-нибудь?
-Нет, благодарю, я не надолго, - всё так же меланхолично ответил я
-Дела не ждут?
-Сами знаете, к тому же я должен проверить кое-какие слухи с севера.
-Слухи? - заинтересованно сверкнул глазами Грегори
-Вернемся к делу, - оборвал я, привычно ища глазами кассу - Корона нуждается в средствах.
Грегори помялся, затем пробежался глазами по пустому помещению, якобы опасаясь ненужных глаз и ушей.
-Я полагаю, Короне будет интересно вот это... - сказал он, отсыпав в мою ладонь несколько жемчужин. Небольшие, прелестные перламутровые камушки звучно стукнулись друг о друга. Хм, я уже готов был пересмотреть мои планы пребывания в Эдлстоне!
-Весьма, весьма... Грегори, зная вашу добрую (намеренно протянул я без намека на сарказм) репутацию в самом Йорке... я готов дать вам отсрочку на месяц, к тому времени, как я буду возвращаться с севера, я...
-Полагаю также, что Короне знакомы и такие вещи? - прервал он меня, отсыпав во всё еще открытую ладонь горсть янтаря. Проклятье! Мне уже было несколько наплевать на погоду и столь нелюбимую мне Шотландию, ведь если всё так пойдет и дальше - могу оставить службу и уходить на достойную пенсию!
-Хм... Короне известны и такие вещи, - расплылся в заговорщицкой улыбке я, и Грегори улыбнулся в ответ. - Пожалуй, половины требуемой суммы с вас будет более чем достаточно, я заберу её как буду возвращаться в Йорк, мистер Финли, - ловко пересыпав в кошелек ответил я, Грегори кивнул и проводил меня до экипажа, где уже ждал меня мастер Дэниэл.
Едва я подошел к экипажу как откуда-то слева раздалось пьяное
-Сеньоры!
Я машинально схватился за меч - к испанцем у меня была куда большая неприязнь, чем к шотландцам.
-Сеньоры!, - к нам подбежал в ноль пьяный испанец, рыгая и проливая из переполненных стаканов вино.
"Мерзость какая" - меня передернуло.
-Сеньоры! - воскликнул он снова, Дэниэл удержал мою руку, уже дернувшуюся вытащить клинок - Но! Сеньоры! Пить! - шатаясь, восклицал он, протягивая нам кружки.
-Нет, пей сам, - скривился я, чуть отстранив его от себя. Испанец явно расстроился, непонимающе выставился на меня пьяными глазами и начал наперебой пить из обоих кружек.
-Что это за пьяное существо? - небрежно спросил я у Дэниэла, и тот явно не сразу понял, что же сказать в ответ.
-Испанец-паломник, направляется в Ирландию, у него даже бумаги дорожные есть, -почти извиняющимся тоном произнес торговец.
-Ну, бумаги проверять - не моя работа, - осмотрел я выпивоху, уже повернувшегося уходить. И тут мой взгляд упал на странную парочку, заходящую во внутренний двор трактира. Опытный взгляд узнал в них шелта - этих побродяжек всегда за версту видно.
-Еще и шелта?! - слегка изумился я - Ну а что эти ирландские цыгане делают тут?
-А, они ходят с представлениями по стране и остановились пока у нас, вы знаете, очень талантливые ребята... - увлеченно принялся рассказывать мастер Андерхилл.
-Да, знаю, - сквозь зубы процедил я, сев в карету и провожая ирландцев взглядом. - На что именно талантливы эти мятежники с острова...
***
Едва наш экипаж въехал в Эддлстон, нам на встречу вышел сам староста - явно не специально, небось просто вышел пройтись.
-А! мастер Хэндерсон! Познакомьтесь - мистер Томас Андерсон, королевский сборщик податей, -отрекомендовал меня торговец.
Староста чуть поклонился.
-Окажите ему содейс...
-Мастер Андерхилл, будьте добры оставить нас, - внезапно сурово ответил староста, и Дэниэл поперхнулся воздухом
-Да будет вам известно, что наибольший доход с Эддлстона приносит именно моя лавка, и я бы не советовал вам...- начал тот
-Мастер Андерхилл, - прервал на этот раз его я, увидев, что староста уже собирался что-то еще сказать, явно что-то в том же духе. - Я зайду к вам чуть позже, оставьте нас...пока что.
Дэниэл как-то странно сверкнул глазами и стремительно скрылся за домами - только плащ плеснул по воздуху.
-Так о чем мы? - снова меланхолично, как и не было ничего, вздохнул я
-Мастер Андерсон, видите ли...
"ну вот, началось, а так хорошо начиналось..." - тоскливо подумалось мне.
-...торговля продвигается крайне скудно, многие торговцы боятся к нам ехать из-за разбойников, к тому же этот сезон вышел крайне неурожайный, сбор еще не прошел, но большинство посевов погибли от странных напастей, а скот ни с того ни с сего начал дохнуть, боюсь, этой осенью мы соберем едва ли треть от обычного количества, - не переводя дыхания и не прерываясь, с ходу выложил староста.
-Мастер Хэндерсон, я всё прекрасно понимаю, но и вы поймите меня, - обвел я взглядом полупустую улицу. - Короне необходимы все средства, поговаривают, что, упаси Господь, грядет новая война!
-Но если мы отдадим вам то, что имеется, мы останемся без средств к существованию, деревня просто вымрет! - неприкрыто ужаснулся деревенский
Который раз я это слышал, Господи, как же надоело-то!
-Ну хорошо, - остановился я. - Я дам вам отсрочку на месяц, к тому времени я закончу со своими делами на севере и буду возвращаться назад, и тогда мы снова вернемся к нашему разговору.
-Добрые люди! на мессу! собираемся на вечерню! - в деревне и так стало к тому моменту крайне шумно, как на мой вкус, а тут еще подозрительно громко надрывался, едва не срывая голос, местный священник.
-Что ж, не буду вас отвлекать от собрания, а меня ждет дорога, путь не близкий, а ехать долго. Всего доброго, - кивнул я старосте и направился к своему экипажу.
"Как же мне осточертела эта провинция!!!" - с этой мыслью я уставился на серые однообразные пейзажи, вновь поплывшие за окном....

@темы: Вперсонажное, По персонажу, атмосферное

---

[Танелорн]

15.08.2015 в 22:29

Пишет  Элнен:

Финли МакИэн. Отчет вперсонажный №2

Посвящается человеку, вдохновившему меня на многие интересные детали игры
и на раскопку якобитской истории в частности,
моему славному другу из далекой Московии,
кельту и патриоту славной Шотландии
и просто замечательному собеседнику Марии Моррис

... Малкольм увидел их первым, когда уже вырвавшиеся из окружения погорельцы Гленко нашли себе приют в безопасном месте. Они просто стояли на некотором отдалении от домов, не подходя ближе, сколько бы их ни окликали - молчаливые, немного растерянные... скупой закатный свет четко вырисовывал из фигуры, покрепче и повыше - Финли, поменьше, похрупче - Юан. Фин стоял как окаменевший, Юан изредка переминался. Лица рассмотреть было сложно, но обознаться сын Алистера МакИэна не мог, это были его кузены, младшие братишки. Он тогда позвал Рональда, и тот медленно кивнул, посмотрев на замерших пареньков. А потом качнул головой на снег под их ногами - тени у внезапных гостей не было. Мэл ошарашенно моргнул, поднял голову - уже никого не было.
- Мы не могли тащить мертвых, даже самых близких, - дрогнувшим голосом произнес Мэл. Рон помедлил, обдумывая, качнул головой и сказал:
- Наверное, дело не в этом, брат... Тогда их здесь было бы не двое.
и тут же, словно в ответ, тихо прошелестело чуть ли не в самое ухо:
- Отомстите, Рон, Мэл...прошу, отомстите... За всех. Мы пришли просить за всех, кто лежит там.
Голос был холодным, как поземка, но это был, конечно, Финли - и Рональд, и Малкольм узнали его.
После этого они видели младших еще несколько раз - не слишком часто, но достаточно, чтобы запомнить по-прежнему расписанные следами сажи бледные лица, тонкие белые руки и безучастные глаза, отсвечивающие слишком ярко по сравнению с полубесплотными какими-то на вид телами... а потом на какой-то момент почти пропали - после того, как в ночь на Саунь Рональд позвал Малкольма, они вышли на порог в студеную темноту и Рон произнес в никуда :
- Отмщение будет. И будет не меньше, чем был грех - и даже больше. Клянусь.
- Клянусь, - эхом повторил Малкольм.
Над головой резким порывом ветра взметнуло снежную пыль, и словно копыта незримых коней прогрохотали в шуме ветра - стало страшно, но ощущение того, что так было надо, было сильнее.
Долгие двадцать с лишним лет неупокоенные напоминали о себе лишь изредка, и то во снах - но о той клятве непонятно кому братья МакИэны не забывали.
А жизнь шла своим чередом...
Наступило лето 1713 года.
В трактир "Веселый ёж", что близ Эддлстона, въехали двое хайлендеров, представившихся кузенами Дугал, торговцами скотом - дескать, цены на коров да овец узнать ехали да договориться о продажах. Да вот только видавший всякое на своем веку трактирщик не спускал глаз с этих "торговцев" - уж больно знакомым казался рисунок клетки на тартанах.
Да еще водилась за горцами странная привычка - иногда уставиться куда-то в пустое место, и бормотать что-то под нос себе. И что еще страннее, место это пустое ту же обходить начинали все, словно сговорившись.

- Я никогда не спрашивал, Фин...но как это - быть таким? - Рональд уже даже не удивился, когда прямо за его плечом возникла фигура мертвого кузена - едва они вступили в эти странные земли, младшие стали появляться так же часто, как в первые дни после гибели. Только тогда через них луна просвечивала и контуры веток видны были - а сейчас будто живые были, если бы только не снеговая бледность да отсутствие малейших признаков дыхания.
- Холодно, - мрачно ответил Финли, переступив босыми ногами по влажным от дождя, натекшего с сапог бесконечных посетителей, пола. - На той стороне всегда холодно - настолько, что здесь не представить.
- Уже скоро...скоро ты получишь свободу, - зачем-то прибавил Мэл.
- Не я - мы. Юану было позволено ждать освобождения от такого вида посмертия при дворе Зимнего лорда здешнего Холма. Конечно, это лишь немногим легче, но болтаться неприкаянно со всеми ветрами- еще хуже. А я должен в ответ на оказанную честь добыть крови предателя сам.
- Но наша месть - месть за всех, весь Глен Коуан.
- Да, Мэл. Это так. - Фин обвел взглядом всех собравшихся, потом отступил в самую густую тень, только один из братьев-горцев моргнул - и тот пропал. Рональд только тяжело вздохнул - точно все два десятка лет со злополучной ночи в Гленко разом рухнули на плечи.
- Лучше уже сложить головы, чем таскать за собой все это... - проворчал Малкольм, отвечая на невысказанные мысли брата. Рональд только кивнул.

...Неспокойно было и в Подхолмье. Зимний лорд о чем-то спорил со своим братом, лордом Летнего двора.
- Хорошо, сходим тогда в открытую и посмотрим, чего они стоят! - это восклицание слышали уже все. Лорд Иллэн не любил людей, они ему только мешали - зато лорд Фьярн считал, что люди не так уж и безнадежны и вообще, раз они есть, они зачем-то нужны. Следовательно, в сложившейся ситуации надо дать им шанс. Владыка метелей не хотел идти к людям вообще, но раз уж согласился...в отместку брату он набрал себе свиту исключительно из воинов-слоа, мертвых и неотмщенных - чтобы люди не забывали, насколько велика власть Зимнего лорда.
Финли попал в эту свиту, но он не слушал, о чем говорят люди с сидскими лордами, и не слишком следил за их реакцией на него самого и звероватого слоа-датчанина в пробитой кольчуге, мертвый лохлэннох был молчалив и так же погружен в какие-то свои думы, как и навечно шестнадцатилетний Финли.
Можно не слушать специально - но услышать. Какой-то разговор в стороне...и вот он уже знает, что сассанахский отряд с лордом по фамилии Беркли остановился в деревне. И что в его отряде - уроженец этих мест. Льдинки серых глаз сверкнули под полуопущенными веками...Внезапно ласковое вечернее солнце вышло из-за облаков и бросило теплый золотистый луч под ноги Финли. Ступни утопали в зеленой траве - но чувствовали холодные камни и жесткий снег. Солнце огладило огненную рыжину неровных прядей и лоб с навеки въевшейся полоской сажи - но кожа не почувствовала тепла. Финли глухо простонал через сжатые зубы - никто не слышал.
- Лорд, поговорите с моими братьями, - тихо сказал он Зимнему.
- Подойди, хайлендер. Тебе есть что сказать? - лорд Иллэн лениво осмотрел Рональда МакИэна
- Я хочу просить свободы для моего брата, что находится в вашей свите - остановите его страдания... - начал было тот
- Ты страдаешь? - Неблагой был почти удивлен, черты лица были по-прежнему идеальны, но в голосе прорезалось надменное непонимание.
- Мне холодно. Ваши владения - вечная зима. Зима проникла сквозь меня... когда я получу освобождение?
- Ты выполнил свой долг? - черная изящно выгнутая бровь чуть приподнялась, прекрасного лица сида коснулась тень удивленного недоумения.
- Нет, - отрывисто бросил Финли, отворачиваясь от черных звезд в глазах сида.
Тот развел руками, как бы говоря - ну так иди и выполни, о чем речь?
- Пойдем, - ладонь Неблагого опустилась на плечо Финли, - я не знаю, что такое зима и что такое "холодно"
- Вы и есть вечная зима, лорд, - прошептал Финли, покорно следуя за сидом в черном, алом и серебряном.
Визит к людям затягивался, лорду Иллэну явно хотелось поскорее все закончить, он даже отослал свою свиту раньше, чем они дошли до сассанахского отряда - наверное, счел присутствие слоа на этот раз лишним.
Назад сидские лорды вернулись раздраженными - лорд Иллэн сверкал глазами и то и дело резко проходился на тему вообще присутствием на шотландской земле англичан - а лорд Фьярн вообще был в ярости и обещал из головы начальника гвардии сделать кубок - за личное оскорбление.
Неблагой по возвращении велел Финли оставаться у входа в Холм - явно подозревая, что кто-то скоро явится. И явился - лорд английский его сиятельство Джеймс Беркли... разложил маленькую табуретку, сел, воткнул перед собой защитный предмет, между защитой и границей Холма выставил чашу с молоком и кувшин пива - предварительно налив пива и себе. И больше ничего не делал. Просто сидел, потягивал золотистый напиток, и ждал.
- Чего он ждет? - скривился Зимний, рассмотрев пришедшего.
- Я могу сходить и узнать...- пожал плечами Финли
- Сходи! - распорядился лорд, - но - пока только узнать! Ты меня понял?
- Да. Я не пойду против вашей воли при прямом приказе, лорд Иллэн.

Беркли сидел и созерцал пустоту, тяжкие мысли ворочались в его голове. Он не верил ни в кого из тех, кого сейчас ожидал увидеть - до сегодняшнего дня. Но не в изменении картины мира таилась тяжесть его дум сейчас - англичанину не хотелось жертвовать ни кем из верных людей - а ведь двое надменных сидов явственно высказались - принесите у Духову Холму голову начальника личной гвардии лорда Беркли до заката - иначе в эту ночь все твари Холма будут сыты, а Эддлстон утонет в крови.
Ему было плевать на деревенских - но не плевать на свою жизнь, своих гвардейцев - и пуще того, на приказ Короны. Лорд-следователь думал тяжкую думу - как бы выкрутиться из этой передряги.
Чтобы понять все это, не нужно было быть чтецом мыслей или сидом по крови - Финли и так понимал, зачем, по сути, явился англичанин. Но заставить сассанахскую тварь взглянуть на себя и заставить говорить с собой - в этом он себе не мог отказать.
- Зачем пришел ты сюда, англичанин? - МакИэн выступил из теней, проявляясь полностью в зримом мире.
- Просто сижу...вот, жду. - внешне Беркли остался невозмутим. - Хотел бы поговорить.
- Поговорим, - кивнул Финли, садясь на траву близ англичанина. Покосившись на защитный кинжал, воткнутый в землю, только усмехнулся. Даже он - через изрядное число неприятных ощущений - мог бы выдернуть его и им же проткнуть самоуверенного сассанаха. Но - не велено трогать, значит - не велено.
- Посмотри на меня, англичанин. Ты знаешь, кто я? Ты можешь взглянуть мне в глаза? Мне, моему младшему брату, детям из сгоревшего Гленко? Мертвым девушкам, старикам и подросткам, или живым вдовам и сиротам? Можешь? - сейчас Финли казался почти живым - яростные интонации, едва сдерживаемый гнев, горячий, как кипящая смола, резкие отрывистые фразы...
- Гленко горел 25 лет назад, - возразил сэр Беркли.
- Какая разница, англичанин? Какая мне разница - время для меня остановилось, его больше нет - мне тогда было всего шестнадцать, и мне навечно - шестнадцать.
- я непричастен к той истории, когда это случилось, мне тоже было не больше шестнадцати лет.
- Это ничего не меняет. Вы все одинаковы, что сами англичане, что их выкормыши - все на одну стать. И возраст твой тоже ничего не меняет, лорд английский. Как поступил бы ты, встреть меня - сейчас? Нормального, живого, я имею в виду.
- Просто так вот, гуляя по лесу, и если бы ты не стал нападать - просто разошлись бы с миром, - Беркли пожал плечами, указал на подношения Холму. - Угощайся, на выбор.
Финли не стал ломаться и отхлебнул из кувшина - как ни странно, но вкус он отлично почувствовал. За несколько дней под Холмом здесь тело его становилось все более реальным, и Финли понимал - сиды просто помогают ему, давая возможность выполнить долг мести.
После того как он взял что-то из принесенного, следователь Короны несколько расслабился - едва заметно, но все же. Гостеприимство, разделенная пища, как же...в это он верил, не смотря ни на что. Но самому Финли было на это наплевать - он мог нарушить этот негласный договор по праву той смерти, которой уже умер однажды. Убитый предателем не связан узами попранного договора. Гленко уничтожили тоже вкусившие с ними от одного стола.
- Я не верю твоим словам, лорд английский. И скажу вот что - нечего тебе здесь делать. Это не твоя земля, убирайся подобру-поздорову с нее, - разряженный сассанах раздражал МакИэна невероятно.
- Я на земле английской короны! - с деланным недоумением развел руками англичанин.
- Нет, это - шотландская земля, и шотландской останется. - сейчас голос неупокоенного был холоднее зимней ночи.
- Шотландские земли часть британского королевства, уже столько лет...
Финли скрипнул зубами.
- Я надеюсь, ненадолго.
- Ты уже ничего не можешь изменить, - наверное, среди людей этот тип считался искусным оратором и мог переговорить кого угодно. Проблема была только в том, что аргументы, весомые для живых, были ничем для мертвого.
- Кое-что могу. Но нет, англичанин, я не буду тебя убивать - по крайней мере прямо сейчас. Я просто хочу узнать - чего ты хочешь? Зачем ты пришел? Явно не для того, чтобы спорить с одним из слоа. Что я должен передать лордам под Холмами?
- Передай, что я готов продолжить прерванный так неудачно разговор с ними в любое время, в какое они пожелают, - Беркли понял, что играть в слова пора заканчивать, и вообще весь разговор он балансировал на скользкой жердочке над пропастью. Да, неупокоенному скорее всего запретили убивать его прямо сейчас, но это не значит, что он не жаждал этого всей....что там у выходцев с того света вместо души?
- Я передам, - шотландец поднялся на ноги, привычным жестом поправил берет, заложил за ухо лезущую в глаза огненную прядь, развернулся, шаг - и провалился в изменчивые тени от деревьев и кустов, всегда клубящиеся у странного камня - отметки границы людского и чуждого.
Англичанину вдруг подумалось, что, останься мальчишка в живых тогда, сейчас перед ним стоял бы матерый враг - чеканное жесткое лицо, мощный разворот плеч, жилистые сильные руки, привычные к весу верного клеймора - и неизвестно, вернулся бы он, сэр Беркли, живым после этой встречи, или нет. Потому что из таких вот щенков всегда вырастают бешеные волки, непримиримые фанатики... "Все же решение о Гленко тогда было верным", - едва эта мысль пронеслась у англичанина в голове, он сообразил, что этот дохлый щенок-то его раскусил, задавая вопрос, как бы он поступил, встреть его сейчас живым.
Что еще думал следователь Короны, больше никто не узнал, потому что тот поспешил прочь от проклятого места, да и не находил никто из сидов его мысли такими уж интересными, чтобы слушать их и далее.

День клонился к закату, но люди не спешили выполнить обязательство и принести голову гвардейца - но тем не менее в поселении что-то происходило.
Странные ирландские бродяги-шелта пришли к Холму и позвали его обитателей "посмотреть на представление в их честь" - кажется, люди хотели задобрить Серых Соседей. В общем-то ход был неплохой - сиды ценили искусство и игру. Особенно если к ним приложится потом голова оскорбившего их.
Представлению не суждено было начаться вовремя - ирландцы только-только начали ставить сцену и простенькие декорации, как
вечерний воздух раскололся дробным звоном оружия и криками сражающихся людей.
"Это твое время, Финли МакИэн" - пронеслось оно в голове само - или кто-то шепнул рядом?
Уже не важно - сорваться в бег, почти не касаясь ногами травы, в этом беге - проявиться полностью в зримом мире, выхватить длинный кинжал, пожалованный Зимним Лордом, и расширившимися глазами ловя в единый миг всю картину короткой, но ожесточенной схватки - английские гвардейцы против старших МакИэнов и почему-то ирландских бродяг ( шелта побросали свои театральные дела и, подхватив оружие (где только взяли?), ввязались в стычку - на стороне хайлендеров) - ринуться в бой, не думая о том, что будет после него. Яркий резкий запах крови заставляет ноздри раздуваться, как у дикого зверя - и по-звериному же понимать, чьей и сколько пролито. Несколько раз клинок обагрился сассанахской кровью - но все вскользь, сильнее всего тянуло найти того местного уроженца, что служил сейчас в гвардии, служил тому напыщенному вояке Беркли. Он был тут - Финли это чуял. Так же пахла кровь какого-то Кемпбелла на его старом коротком ноже, оставшемся в снегах у сгоревшего дома. Так пахло предательство. А вот и он - раненый, но живой. И даже не смертельно раненый, просто всем сейчас не до него. Молод - едва на каких-то пару лет старше, чем было отмерено самому Финли. В груди полыхала неутолимая ярость...и жажда. Финли неприятно было осознавать, настолько сейчас зверя в нем больше, чем его самого. "Мне нужна была вражеская кровь - вот она, на моем клинке. Но это не все. Заставить предателя искупить грех иначе, чем смертью - почему бы не попробовать?"
Острие узкого клинка скользнуло под подбородок раненого гвардейца, стоящего на одном колене.
- Подними голову, - Финли чуть поддел означенную голову клинком вверх.
Гвардеец строптиво мотнул головой - но клинок плавно качнулся и снова нацелился в горло.
- я выполняю приказы только моего лорда и короля! - заявил он
- я сейчас решаю, жить тебе или нет, - нехорошо оскалился в усмешке Финли, - и я хочу посмотреть в твои глаза, предатель!
- кого я предал? Я...
- Ты шотландец по крови, пусть и равнинник - но какого дьявола ты служишь сассанахам?
- я служу честно тому, кто сидит на троне!
- Ооо, как занимательно... Как твое имя?
- Уилл. Уилл Терр.
- Скажи, Уилл, ты хочешь жить? - задумчиво глядя поверх склоненной головы, вопросил неупокоенный.
- А какая разница, чего я хочу? - резко, с вызовом ответил он, - Все равно ведь убьете!
- Не обязательно, гвардеец, не обязательно...я действительно решаю сейчас, будешь ты жить или нет...но я все еще решаю, а не уже решил, чувствуешь разницу? Ответь также, почему ты пошел служить англичанам? Чего не сиделось тебе на родной земле, а?
- Жажда наживы и славы делает с людьми странные вещи, - язвительно ответил назвавшийся Уиллом, и в этот момент Финли понял как никогда ясно - мальчишка его боится! До жути, до дрожи - боится немертвого, боится умирать, боится болотники знает чего еще - но он весь пропитан страхом, и пытается его скрыть за бравадой и дерзостью!
- Трус. И предатель. Еще раз спрошу - хочешь ли ты жить? - в голосе Финли прорезалось почти сожаление
- А какая мне разница? Не сейчас - так днем позже! Все равно уб....- тот не договорил
Один короткий и резкий росчерк длинного кинжала - и недолгая жизнь злосчастного гвардейца оборвалась на половине слова.
- Ну так умри и не позорь предков, - сурово подытожил Финли.
Он поднес клинок к лицу, глядя, как ползут по светлой стали тяжелые маслянистые капли - кровь предателей. Кровь англичан. Они смешались сейчас на оружии, и это было именно то, что он все эти долгие два десятка лет искал. Медленно лизнул катящиеся вниз тяжелые капли - и почувствовал, как раздирающая изнутри жажда отступает. А с нею уходит и боль - теперь он понял, что все это время она терзала его столь же неотступно, как и холод посмертия
- Финли...Фин.... - Рональда перевязывала какая-то девушка, кажется, из все тех же ирландских шелта, но он глядел во все глаза на неупокоенного.
- Отмщение принято, брат... За всех! - Фин впервые за прошедшие со дня смерти годы слабо улыбнулся. Он развернулся спиной к поляне, на которой была стычка, и пошел прочь - не мигая глядя на золотисто-медный диск заходящего солнца.
- Ты теперь свободен. И твой брат - тоже, -внезапно возникший Зимний лорд коснулся пальцами его плеча и коротко кивнул
- благодарю, - Финли отсалютовал окровавленным кинжалом и, все ускоряя шаг, двинулся прямо навстречу загорающейся на горизонте закатной заре. Когда он уже почти бежал, рядом возник Юан - братья взялись за руки, и громкий, звонкий мальчишеский крик дробным эхом рассыпался по вересковой пустоши...Мальчишки бежали, не касаясь земли - крыльями хлопали свободные концы красно-черных тартанов, развевались пряди рыжеватых волос, солнце слепило любого, кто смотрел вслед - и никто и не заметил, в какой момент двое ребят растворились в этом свете, окончательно обретая успокоение и свободу.
Теплый ласковый свет принял их в себя, и только эхо еще долго катало остатки ликующего крика Финли и Юана МакИэнов:
- Saaa-oor!!!! Sa-aaaoirse!!!

@темы: отчеты, Вперсонажное, атмосферное

---

[Танелорн]

12.08.2015 в 12:21

Пишет  Элнен:

Эшли Белл. Очет вперсонажный, №1
...- Милая девушка, очнитесь!! - меня аккуратно потрясли за плечо, я открыла глаза и увидела какого-то незнакомого господина в дорожной одежде, заглядывающего мне в лицо. Господин был взволнован и озабоченно хмурился. Его взгляд, а паче того - руки, явно говорили о том, что это наверняка человек книжный, ученый, из города. "Путник из трактира" - поняла я. Я видела, как кто-то в таком же плаще втаскивал суму на порог "Веселого ежа", когда шла к ручью... Но к ручью я шла утром, а сейчас уже смеркалось! Ох, ничего не помню...
- Вставайте, пожалуйста - лежать на земле слишком холодно в это время года, - настойчиво потянул меня за руку незнакомец. - Давайте я провожу вас в деревню, вы же живете в Эддлстоне?
- Да, там, - кивнула я.
-Не бойтесь меня, я желаю вам добра, - прибавил горожанин
- Я и не боюсь,- ответила я. Отчего-то я всегда знала, кого следует опасаться, а кто - не причинит мне вреда, хоть с людьми всегда удавалось, хоть с животными, с самого детства так было.
Путешественник лишь покачал головой и, придерживая меня за плечи, повел знакомой мне дорогой. Идти было и правда трудно - будто я бежала без остановки от одного рассвета до другого через камни и холмы. я через раз оступалась и едва волочила ноги.
Но скоро мы уже были на месте - нас встретили соседи тетушки Абигайль Керр.
- Кто-нибудь знает эту девушку? - Вопросил мой провожатый. - Я обнаружил ее лежащей на земле под кустом, на пол-пути от трактира сюда.
- Да это же наша Эшли, Эшли Белл, ученица ткачихи! Сама ткачиха, ее тетка, уехала в город за какой-то деловой надобностью, кстати сказать. А вы кто будете, сударь? - я не рассмотрела, кто спросил, глаза закрывались просто, очень хотелось спать
- Я ученый-натурфилософ, прибыл из Йорка, мое имя Джейкоб Монтэг , - представился мой случайный провожатый.
"Ага, я угадала", - рассеянно подумала я. Ученый чего-то еще рассказывал о себе, беседуя с эдллстонцами, а меня уже вели к дому госпожи Твидди - знахарка тетушка Абигайль жила теперь со своею кузиной, меня наверняка вели к ней. Да, точно - ее позвали, тетушка Эби выбежала нас встречать, взяла меня за руку, причитая, как же я наверняка замерзла... Я прислушалась к себе - наверное да, замерзла...в груди как-то пусто было, непонятно - холодно или просто тоскливо.
- Что-нибудь болит, котик?
- нет, я просто устала...и грустно как-то. Будто все серое и пустое...
- Охох, сейчас что-нибудь придумаем...тоску прогоним, сейчас-сейчас...ложись вот, милая, отдохни - ласковый голос успокаивал, обнимал теплой шалью, отгонял серость и тоску. В полутемной комнате нашей знахарки было как-то непередаваемо уютно, спокойно...весь воздух был пронизан чем-то таким, чего в последний месяц я никак не могла найти в мире вокруг себя...мне снились сны, наполненные этим чем-то неуловимым, и я была счастлива там - а просыпаясь, горько плакала от того, насколько пустой казалась моя жизнь после пробуждения. а здесь...здесь я впервые вздохнула легко.
Тетушка Абигайль уложила меня на простую кровать, и принялась хлопотать над пучками трав и маленькой жаровней. Ароматный дух потревоженных трав поплыл по комнате.
Мне бы сейчас сладко вздохнуть да уснуть - но тут тетушка Эби посетовала себе под нос, что, дескать беспорядок под ногами, приехал Уилли и накидал всяких мешков, а убирать-то кому?
Я болезненно вскинулась - Уильям, племянник кузин Маргарет Твидди и Абигайль Керр, до своего отъезда настырно сватался ко мне. Моя тетя, ткачиха Элеонор Белл, вроде бы не неволила меня, но постоянно заводила разговоры о том, какой все же хороший жених Уилли Терр. Как могла я объяснить, что ну не горит в сердце ничего от его признаний и предложений?
Вот и тетушка Эби начала про это же сейчас - не слышать бы вообще про Уилла и не знать бы его мне вовек!! А тут еще знахарка поведала про то, что племяничек пошел служить лорду английскому, сэру Беркли, что прибыл днем в Эдллстон с гвардией, и Уилл в составе стражи тоже прибыл... я тяжко вздохнула - кажется, моя нормальная жизнь готова была вот-вот закончиться. Уилл попросит своего господина лорда Беркли о женитьбе, тот не откажет верному человеку, и заключить наш брак перед английской Короной останется только вопросом времени. И так мутно и тяжело в душе стало, что хоть сейчас с обрыва в Тилл прыгай, даром что речка-то неглубока, зато течение быстрое да берег высок...
И почему-то захотелось рассказать про свои сны, и про то, что не смогу я жить с нелюбимым, и про прекрасного рыцаря из снов, чье лицо я не могу вспомнить по утру - и как от этого печалится сердце. И я и рассказала - нимало не боясь, что скажут потом обо мне. Мне начинало казаться, что не прекрасные вечерние танцы на лугу были сном, а вот эта вся жизнь - с односельчанами - расчетливыми, практичными, основательными, с работой за ткацким станком сколько светит солнце, с ворчливой тетей Элеонор, с Уиллом, племянником ростовщицы, пропади он пропадом...
Испуганно охнула Абигайль:
- Да никак, девочка, Серые Соседи тебя заворожили! Ох, что ж делать-то....не к добру твои танцы на лугах были, и ох зря ты, котенька, так подолгу у ручья да среди цветов просиживала одна... сейчас подумаем, что ж делать- то...Сейчас вот настоится травка нужная, да все хорошо будет, придумаю я что-нибудь!
Она негромко шептала что-то наговорное над жаровнею и травами, помешивала, отмеривала и добавляла всякого из разных мешочков и пучков. Выглядело это завораживающе. Между делом она рассказывала про свою бабушку и про то, какая трава от чего хороша и как их лучше собирать - наверное, чтобы не дать мне совсем уйти в мрачные думы или забыться.
- Добрые прихлжане, пора на мессу! - донеслось с улицы.
Кто-то из соседей заглянул в дверь и позвал:
- Дамы, отец Уоррен будет читать проповедь, и он ждет всех, кто сможет идти!
- Ох, надо идти..., - встрепенулась я.
- Лежи-лежи, тебе отдыхать надо! Тем, кто болен и слаб, дозволено пропустить и мессу, - отозвалась Абигайль, снова укладывая меня.
- Отец Уоррен так строг, я его даже боюсь... а отец Мэйси был совсем другим, у него всегда можно найти утешения было...а новый падре как посмотрит, будто огнем ожжет, и будто судить собирается вот прямо сейчас весь белый свет...
- Строг он, да больно молод, многого не понимает еще. Наш-то прежний падре знал, что мир больше и сложнее, чем только в книгах умных пишут, - покачала головой Абигайль и протянула мне кружку, вкусно пахнущую травяным настоем.- А ты пока вот тепленького выпей - согревает да тоску гонит, хороший, добрый да ласковый отвар этот.
Я взяла ее обеими ладонями и отхлебнула - и тут же живо вспомнила, что очень похожий привкус был у напитков, что подносили во снах моих какие-то дивно странные, но прекрасные существа мне и тому рыцарю, что часто звал меня потанцевать вдвоем.
И только подумала я о нем, колыхнулись тени вокруг, будто еще одним светильником провели, высоко подняв его, да слышно стало пение - голос сам словно и музыку себе выводил, и слова пропевал, звеняще-чистый да не по-человечески красивый...
....- И пойдем с тобой, любовь моя, будем танцеваа-аать...! - поющий меня будто звал куда-то. Я завертела головой - тени становились все гуще, потянуло свежим ветром, как от распахнутого окна, тени плясали, кружили, подходя все ближе.... Тетушка Эби завертела головой, пытаясь понять, что это за сквозняк да почему пламя свечей так странно искажает очертания всего вокруг, она что-то говорила - но я ее уже не слышала, в ушах только дивный напев звучал.
Миг - и тени приблизились, я разобрала очертания кого-то высокого в темном плаще, протягивающего мне руку. Не думая ни о чем, я протянула руку в ответ, вложив в протянутую ладонь, и даже не вздрогнув почти, когда ладонь эта оказалась крупнее даже большой мужской руки, покрытой мягким мехом и украшенной острыми когтями вроде кошачьих, впрочем, даже не оцарапавших меня, когда эта рука властно дернула меня вверх, плотно сомкнувшись на моей кисти. Еще секунда - и я разглядела острозубую улыбку под низко надвинутым капюшоном, стоящего рядом золотоволосого сида со свечой в руке, еще одного в таком же темном плаще, только грация у второго была скорее волчья, а не кошачья, как у держащего мою руку в своей мохнатой лапе оборотня.
Еще миг - и меня словно вихрем сдернуло с места - мы бежали так быстро, что я не чуяла земли под ногами, так быстро, что плащи на оборотнях казались огромными нетопыриными крыльями, и с каждой секундой все блеклее и серее все становилось вокруг, и я начинала видеть то, что раньше было сокрыто - и от этого так становилось хорошо, что захотелось радостно закричать в темнеющее небо о том, как легко и радостно мне было! И, не сдерживая ликования, я дала волю голосу, ветер подхватил его, точно пеструю яркую ленту, закружил и унес куда-то в вышину, а мы...мы и правда уже не касались земли, мы летели по воздуху, и скачущие рядом существа казались мне роднее и ближе тех, кто оставался в деревне, внизу, далеко...явно не в этом уже мире. Меня не слишком-то пугали острые клыки, изогнутые когти и невероятная сила оборотней, потому что ни вели меня туда, где на лугах плясали мои друзья из снов, легконогие девушки с мерцающих тканях и строго-прекрасные мужчины с лицами точно со старинных витражей. Дороги назад мне уже не было.
Мир раскрылся, как потайное отделение хитрой шкатулки с секретом, полет окончился, и ноги мои опустились в густую, непримятую траву совсем другого цвета, нежели я привыкла видеть. Оборотень завел меня в какой-то маленький дом и велел ждать, сам удалился. Ждала я не долго - очень скоро та же пара звериноподобных существ вернулась за мною, и меня вывели в центр большого луга, где горели высокие костры. Я стояла перед теми, кого величали Серыми Соседями,сомнений быть не могло...
- Снять с нее человеческие тряпки! - холодный властный голос черноволосого и очень белокожего мужчины в богатых черно-алых одеждах, шитых серебром, вывел меня из оцепенения.
- Только смотрите осторожнее с моей невестой, а то знаю я вас! - второй голос я узнала, и сердце сладко подпрыгнуло в груди - мой рыцарь из снов, светловолосый высокий красавец в зеленых одеждах! Теперь я его увидела, поймала теплую улыбку и нежный долгий взгляд.
Хищные существа, приведшие меня сюда, с рычанием подступили по мне - острые когти срезали шнурки корсажа и завязки юбок, и ткань упала к моим ногам, ботинки развалились сами, точно десяток лет валялись под открытым небом, и я осталась в одной только нижней рубашке.
Ко мне приблизился тот самый надменно-прекрасный брюнет в облачении цветов зимы,придирчиво осмотрел со всех сторон, грянул на крестик, все еще болтавшийся на тонком шнурке на моей шее, брезгливо подцепил пальшем этот самый шнурок:
- Ну, а ЭТО я сам сниму.... - рывок, и латунный крестик вместе с моей старой одеждой летит в ярко полыхающий костер, а мне подносят ворох новой одежды, прося выбирать. Руки сразу потянулись к темно-красному, как самое дорогое вино, шелку, это оказалось роскошное платье. Темноволосый одобрительно кивнул, мой рыцарь в зеленом весело улыбнулся и подмигнул - я поняла, что выбор им нравится. Мне подали новые туфли и рубашку, несколько брауни помогли мне переодеться...вот только пояс я хотела оставить прежний, со старинной тяжелой пряжкой, что осталась мне от моей бабушки, ведь не просто так прижала я его босой ногой, когда спригганы сгребали все мои старые наряды, чтобы сжечь. Я робко попросила об этом.
- Человеческие поделки? - скривился Зимний лорд - теперь я наконец-то поняла, кто это был. - Ладно, дай гляну, кажется, и правда что-то интересное там на пряжке... Он взял пояс, покрутил, хмыкнул, подозвал свою свиту, потом сказал: - Что ж, и правда что-то необычное...откуда оно?
- Это моей бабушки...
- А кто она была?
-Я не помню ее, я была так мала, когда ее не стало...
- Что ж, по крайней мере ясно, почему мой брат тобой заинтересовался, - непонятно прибавил Зимний, держа над пламенем пояс и следом произнес:
- Пусть все человеческое сгорит, уйдет...останется только настоящее...Держи!
я опоясалась. Ко мне вышел тот самый рыцарь - лорд Летнего двора.
- Ты узнаешь меня? - беря меня за руки, тихо спросил он.
- Да, любимый, да... - я готова была плакать от счастья, потому что вдруг разом все вспомнила, вспомнила, как он ждал меня, какой яркой была наша любовь, как обещал он забрать к себе и назвать своей женою...И вот оно свершилось!
На голову опустилось белое тонкое покрывало и тяжелый золотой венец с каменьями, собравшиеся сиды нарекали меня женою Летнего лорда, я не следила, кто и что говорит - я смотрела только в ясную синеву глаз любимого, слышала только его голос, дающий мне новое имя - Саиль, что означало "ива", пила вино из его кубка - крепкое, сладкое, темное, точно кровь...Слышала, как меня называют королевой двора, подносила угощение собравшимся, ничуть не боясь ни когтистых и хищных Неблагих, ни строгих Благих. Потом я узнавала имена собравшихся, их было много, но запомнились мне лишь имя моего суженого - Фьярн -ольха, да его брата, Зимнего - его звали Иллэном, жимолостью. Да еще чуть позже спросила я, что прозывают похитивших меня оборотней Хуах и Нетал, боярышник и тростник.
"Ты не человек и никогда им не была, раз тебя выбрал мой брат" - сказал мне лорд Иллэн, и я поняла, что так и есть - Эшли Белл больше не было, была только Ива, супруга Летнего Лорда, королева двора - одна из ши, обитающих под Духовым Холмом.

О том же говорила я и попытавшемуся вернуть меня Уиллу, что пришел с тетушкой Абигайль - пытаться меня вызволить. Теперь мне не было тошно на него смотреть - мне было просто смешно, да еще я поняла, отчего так не по душе было мне идти за кого-то из односельчан - я ведь другая. Сиды из-под Холма теперь были моим народом, а не эти странные существа из деревни.
Абигайль только вздохнула да пожелала счастья - я видела, что она отличается от людей вроде Уилли, и понимает намного больше, чем прочие... Попрощавшись с нею и едва глянув на Уилла (которому , тем не менее я сказала, что эту ночь он переживет точно, ибо я видела, как после торжества сорвались в бег, растворяясь в ночной темноте, Хуах и Нетал), я вернулась своим - под Холм. Мне не о чем было жалеть, я была наконец-то счастлива и свободна!

@темы: Вперсонажное, атмосферное

---

Отчет Алехандро де Молинеро (копия из ВК)

[Танелорн]

Отчёт паломника Алехандро де Молинеро секретарю Конгрегации доктрины веры кардиналу Марескотти.
В по поручению Вашего преосвященства и во славу Святого Престола я прибыл в приграничную английскую деревню Эдлстон. Информация о том, что над бессмертными душами бедных её жителей нависла серьёзная угроза, подтвердилась. Новоназначенный священник англиканских еретиков Эндрю Уоррен при помощи людей местного лорда Беркли начал свою деятельность с популистских действий, по моему мнению стараясь выслужиться перед вышестоящим начальством. Стараясь показать глубину своей веры он выкосил траву под Духовым холмом, спровоцировав тем самым атаку потусторонних тварей на жителей деревни и табор бродяг. Я пытался остановить его, собираясь попросить его о причастии и подсыпав в вино для него яд, но еретик отказался от него и причастие не состоялось. Вылив отравленное вино, я поспешил обратно в трактир, постаравшись обеспечить максимальную защиту для всех в его стенах. Не смотря на это, за ночь твари трижды нападали на людей и я вынужден был не только обеспечивать защиту трактира и стоянки шелта, но и оказывать помощь лекарю в зашивании ран от когтей. Ночью же чудом в трактир прошли двое скоттов-горцев, оказавшихся якобитами. Потусторонние твари всю ночь ошивались вокруг трактира и деревни.
На утро я попытался найти помощь среди местных тайных последователей истинной веры Христовой, но не нашёл таковых. Жители же деревни подготовили прошение к лорду, с просьбой утихомирить излишне ретивого англиканина. Я же поспешил забрать из леса спрятанное там оружие, в связи с накалившийся обстановкой. Ведя беседы с местным торговцем и обитателями трактира, я решился сходить вместе с ними на холм, дабы наблюдать за их общением с обитателями. Поддерживая паритет, жители принесли на холм молоко и хлеб. Судя по временному улучшению обстановки, паритет был восстановлен.
В обедню я присутствовал в местной церкви и стал свидетелем того, как недостойный еретик стал одержим. Борясь за его бессмертную душу и безопасность находящихся в церкви, я вынужден был в соответствии с канонами провести обряд изгнания бесов, как и был обучен падре Грегорио. Обряд был проведён правильно и нечистый покинул тело одержимого. Однако сам обряд вызвал очень большой интерес лорда и я в последствии был препровождён к нему на приватную беседу. С трудом выкрутившись из данного разговора, я всё же остался под подозрением. Особо прошу отметить действие наших братьев в Йорке и проследить за их работой, так как документы вызвали очень большие вопросы. Сами же действия лорда, служки и священника спровоцировали и повторное нападение волков. Подобных волков я наблюдал ранее в Шварцвальде, но они поддавались воздействию серебра, а здесь оно их не отпугивало.
После разговора с лордом я стал невольным свидетелем повторной одержимости еретика Уоррена, который умудрился сильно ранить местную жительницу и сбежать. После он был обнаружен с перерезанным горлом и по характеру ранения можно сказать, что горло он перехватил себе сам. Молитесь за его бессмертную душу.
После произошло несколько неприятных событий, приведших к моему плотному контакту с местным мельником. Захват разбойниками обоза с зерном и товарами спровоцировал местных на поиск преступников, к которому я присоеденился позже. В один житель деревни и один из горцев были ранены а все разбойники - перебиты. Последнего из них убил я, к вящему своему стыду просто свалив дерево, на котором он сидел. Поступок был не достоин настоящего христианина, но вынужденным.
В связи с этими и последующими событиями я сошёлся с мельником, оказавшимся в сути своей стихийным оккультистом. Помыслы его не были тронуты нечистым, но действия мною не одобряются. Кроме того я выявил якобитскую ячейку среди шелта и во время разговора с главой табора сам подвергся нападению. Неизвестная тварь полоснула меня и синьора Дорана по спине и мы с трудом дошли до табора. Не успели меня зашить, как к трактиру пожаловали те самые силы, что были оскорблены поведением лорда и священника. Лорды Благого и Неблагого дворов. Умудрившись найти общий язык с ними, я получил исцеление из их рук, но в шутку надомной они заставили меня лаять.
Позже якобиты попросили у меня помощи в организации восстания, и я последовал своему долгу, помогая братьям по вере. Однако мельник донёс до нас весть, что в ответ за оскорбление духи требуют голову капитана гвардии. Я отправился к холму вместе с мельником, стараясь договориться об отсрочке на одну ночь. Выйдя к духам, вооруженный только своей верой, я показал им, что не имею страха и прошу о немногом, об одной ночи. Но мне было отказано и я вынужден был бежать обратно.
Дальнейшие события разворачивались стремительно и неудержимо, но привели к нужному нам результату. Гвардия была почти вся перебита и мы смогли перетащить капитана на холм, но оставшийся единственный гвардеец смотрел на нас из кустов. Не имея право оставлять свидетелей, я атаковал его и случайно привлёк внимание лорда. Я мог бы ещё оправдаться перед ним или даже самолично его убить, но за меня это сделал мельник, скрытно зайдя ему за спину и перерезав лорду горло.
Лорд был заморожен сидскими лордами, дабы его могли переправить за пределы Шотландии и отвести подозрения от деревни. Голова капитана оказалась на холме и деревня оказалась вне опасности.
Задание Вашего преосвященства по спасению невинных душ было мною выполнено. Это письмо я пишу на корабле, вывозя тело лорда в Ирландию. Дальнейших указаний я буду ждать в Дублине у сапожника.
Да прибудет с Вами Господь.
2 августа 1713 года от рождества Христова. А.М.

@темы: отчеты, Вперсонажное

---

Отчет Джейн Уотсон, аптекаря из Эдллстона

[Танелорн]

10.08.2015 в 21:55

Пишет  Telumenaur:

По шотландским по холмам
Как-то вот странно: кельтскую мифологию глубоко уважаю, а играла не верящего в ши скептика, но после игры такое чувство, будто на игре просто была собой и все как надо. Даже отходняка послеигрового нет, с чего ему взяться от привычной жизни. Совершенно цельный игровой процесс с яркими эпизодами, а не как обычно - тут играем, тут как бы и нет, тут вообще рыбу заворачивали.

очень много

Какой был лорд Неблагого двора! Магистр, ты в жизни или на том же Искажении в роли лучника Иллэна не производишь настолько сокрушительного впечатления!
Идет Джейн по улице Эддлстона, от дома Маргарет и Абигейл к дому краснодеревщиков, а тут кто-то невысокий с горящими глазами ее обнюхивает! Второй раз за вечер. Хватаю, чтобы опять не сбежала, зову стражу. Ага, три удара когтистой лапой и шипение: "Мертва". На шум кто-то прибегает, подхватывает и несет к лекарям. Эби промывает рану травяным отваром, перевязывает и заговаривает. Лежу, морально готовлюсь играть новым персонажем, торговцу вот помощница нужна. Тут входит кто-то с мастерской желтой лентой, и тело безвременно погибшей аптекарши начинает ругаться, мол, хочет сначала стать хоть кем-то, в смысле получить паспорт, а потом уже помереть Мастера переглядываются: "Упс, промахнулись мы".
- Хорошо, я дам тебе шанс, - и на грудь опускается рука.
"Оживаю" и вижу над собой в прямом смысле слова нечеловечески прекрасное лицо: темные глаза, белая кожа, яркие губы, венец из кристаллов хрусталя в черных кудрях - все это в полумраке и при взгляде снизу.
- Кто ты?
- Твой бог, милая, - проводит по щеке пальцами и исчезает из поля зрения.
Лежу, офигеваю. Полчаса разговаривала с невесть откуда взявшейся хрипотой, как будто и впрямь грудь и шею подрали.

Еще я по игре переехала с реальными, но игровыми вещами из одной локации в другую. "Да не ходит в мою аптеку никто, вы мне деньги просто так платить будете?" На самом деле - меня не хватало, чтобы что-то делать в этой самой аптеке-библиотеке и следить за событиями в трактире и в деревне. На два места поделиться проще, чем на три К тому же, на второй день основной движняк переместился следом за мной ближе к трактиру. За лекарствами так никто и не пришел. Только испанец бинт купил, и то, я тогда у краснодеревщиков от дождя пряталась. Моей личной легендой теперь будет заявление, что коллега Шерлока Холмса доктор Джон Ватсон приходится дальним (век прошел) родственником Джейн Уотсон. У Ватсона еще и среднее имя Джеймс, по неподтвержденным данным. Я больше совала нос куда попало, чем лекарства готовила. Даже вот пыталась выяснить, приложил ли кто руку к смерти отца Уоррена или он сам настолько чокнулся. Склонности к медицине и расследованиям в роду наследственные.
Кофейня не сложилась, и леший с ней, больше я столько барахла не повезу! БОЛЬШЕНИКОГДА! До игры я сама себе не верила, когда это говорила, сейчас - стукните меня, пожалуйста, если я еще столько наберу. Идея Алехандро де Молинеро о складывании печи тоже только к концу игры вспомнилась, да и заехала я поздно, чтобы ему помочь, как собиралась.

Попросила стоящего рядом с трактиром охотника (веточки на одежде, синяя ленточка) принести топливо, которое торговец недалеко от Духова холма оставил, он мне: "А пойдем, провожу". Заворачиваем к холму, и тут кто-то меня окликает:
- Здравствуй, добрая девица. Узнаешь нас?
Светловолосый, высокий, в зеленых одеждах, венце и при посохе. Откуда взялся, только что пустой луг был!
- Нет...
- Да это же Благой и Неблагой лорды! - шепчет на ухо охотник.
- И меня не узнаешь? Бережешь ты, смотрю, мой подарок, - выступает вперед черноволосый с льдистой короной.
- Узнаю...
- Так чего не здороваешься? Соблюдаешь ли ты договор? - это опять Светлый лорд.
- Не имела чести быть представленной. А какой договор? Наглость, конечно, но можно ли узнать из первых рук, молва да пересказы смысл исказить могли... - у меня уже сердце в пятки эвакуировалось, хоть ши на это глубоко пофиг, везде найдут, но что я, образованный человек, легенд пугаться буду? Хороши легенды, перед тобой стоят и смотрят так проникновенно.
Рассказывает, в чем суть, отпускает "до первого принесения даров" и на память накладывает "наказание" - поцеловать первых пятерых встретившихся мужчин. Интересно, просто так или с умыслом - посчитаю я их мужчинами или нет?)) Щаз, так и я и прошла мимо таких красавцев! А охотника нет, только рысь стоит, здоровенная. Куда девался?
Вот так из незначительного момента - Алягрис баллоны с газом в мастерском лагере забыла - получился один из самых красивых эпизодов игры =)
Какой уж тут материализм, какие сказки. Ши существуют и это эмпирически доказанный факт. И мы таки живем на их земле и здорово разозлили, когда под водительством священника выкосили луг. Но обещают не гневаться, если мы избавим эту землю от англичан - они раздражают сидов гораздо больше наших глупостей. Капитан гвардии вообще лордов оскорбил, они теперь его голову требуют. На Лугнассад обещают прийти и проверить, как себя ведем. Готовимся праздновать, сиды вот-вот будут, и тут затевается кутерьма, вроде с якобитами, в которой убивают двух гвардейцев, ранят третьего, а капитан так и вовсе отступал и напоролся на меч спиной. И ши довольны, и жителям деревни связываться с капитаном не пришлось. И тут - трам-пам-пам! - мельник, защищая испанского паломника, погнавшегося за гвардейцем, подкрадывается к лорду Бэркли и перерезает ему горло, просто и незатейливо. Ааа!!! Избавились, блин, от англичан! Да корона на нас войско спустит, когда узнает, что на нашей земле лорда убили! Эту фигню замечает Благой лорд и накладывает на лорда заклятие заморозки.
Ши ждут обещанного представления, начинаем. Шелта вот утверждают, что не цыгане, но развлекать, тем не менее, умеют отлично и всех - людей, сидов, призраков, оборотней...
Понятно, кстати, чего ши успокоились: в свите Светлого лорда - Эшли Белл из нашей деревни, в свите Темного - некогда священник Эндрю Уоррен, у которого отличный голос и музыкальный слух. Непонятно только, как можно петь с перерезанным горлом.
Дары, говорите. Отчего бы не сделать приятное хорошим людям, даже если они не люди вовсе? Сами пришли даже. Наливаю в две чаши подогретого вина, настоянного на травах и пряностях, беру пару баночек с травами. Пока разговариваю со стоявшим ближе лордом Благого двора, Неблагой потихоньку утягивается в холмы. У меня же вино остынет! Иду за ними. Светлый лорд рассказывает про новейшие достижения криотерапии применительно к английским лордам и предлагает помощь в обмен на год службы. А я и без того хотела проситься в холмы на экскурсию, лишь бы выпустили потом в своем уме. Не раздумывая, соглашаюсь, уточнив про время и рассудок. Улыбается: "Все будет зависеть от тебя".
Неблагой двор, на мое счастье, в холм еще не зашел. Подаю лорду чашу:
- Чем удивить сидов, не знаю, попробую просто сделать приятное. Ты говорил, что холода уже не чувствуешь, потому что правишь им. Этот напиток согревает и напоминает о лете.
- Он... необычный... - пьет, властное выражение на прекрасном лице сменяется задумчивым и даже немного мечтательным.
- Вино, травы, пряности. И вот еще один зимний напиток, надеюсь понравится, - протягиваю баночку травяного сбора, дающего настой ярко-красного цвета с фруктовым запахом.
- Благодарю тебя, девушка. Не теряй свою жизнь.
Светлый лорд отправляет с поручением касательно лорда Бэркли.
И тут все идет куда-то не туда: ши предлагают лорду быть возвращенным к жизни в обмен на обещание покинуть Шотландию, он отказывается; староста деревни не соглашается в темпе вывезти тело в сторону Ирландии, чтобы отвести подозрение от деревни; трактирщик людей под это дело найдет, но телеги и коней у него нет, отправляет к шелта. А шелта склоняют поднять мятеж и тогда дадут все, что хотим, а если мы не с ними - тогда им самим лошади нужны, чтобы убраться из деревни с максимальной скоростью.
Вопрос вечера: "Венди, тебя почему никто не слушает на играх? Женщины не рожают, хотя им давно положено, лордов не вывозят... Все вроде любят, а не слушают." Мне вот самой интересно.

Прибежала Маргарет, вдова купца, сказала, что на церковного служку, напрасно выбранного пастором, разбойники напали и надо срочно бежать его перевязывать. Попросила отправить туда же гвардейца, подхватила сумку, побежала. Священник цел, взять с него нечего. Стража так и не пришла. Высказала лорду Бэркли свое неудовольствие на тему: "Лекари лишние, да? Так я найду себе занятие, только скажите, что деревня без меня обойдется!" О, это удовольствие наорать на лорда! Гвардия, кстати, не почесалась - вскоре на этой же дороге от трактира до Эддлстона встретился мне чудесно вежливый разбойник, разговаривать с ним было сплошное удовольствие, только денег за беседу взял много. И забывчивый слегка. Предлагал купить подвеску, принадлежавшую эддлстонскому викарию, деньги взял, а подвеску не отдал, запамятовал. Но заявил, что со мной приятно было побеседовать и вернул два пенса на пиво. Потом его догнал кто-то из краснодеревщиков, деньги забрал и почти все мне вернул - по-честному.

Постоянно отвлекаясь на все эти события, я полдня варила луковый суп: то нос сунуть надо куда-нибудь, то за песком в холмы сходить - так уж случилось, что его только в мастерском лагере набрать можно. Целый квест получился: желтую ленту на голову и отправиться, набрать песка, полюбоваться на братьев-шотландцев - парни в килтах и с двуручниками, красота же; послушать, как поет призрак отца Уоррена; с прочими ши поболтать... Песком и пучком травы я очень исторично сковороду чистила - потому что неисторично привыкла к нержавеющим сплавам, но чугун не подвержен веяниям моды и верен традициям. Потом час, если не больше, ковырялась с костром - вот рядом горит огонь, на котором трактирщик ужин готовит, а на его "филиале" чуть в стороне даже сковорода не разогревается, это если в принципе пламя есть. Даже за керосином сходила - бесполезно. Поставила посудину прям в костер в лагере шелта, в темпе пожарила лук, в темноте даже пережарив его против обыкновения, заодно открыла, что так вкуснее Бульон тоже разогрелся. Все готово, но блин, ночь уже, все поди поели, пока я возилась! Зачинщик сего безобразия, подбивавший сотворить еще на Макарене, вряд ли откажется, надо хоть спросить. Не найдя ленточку, иду практически самоубийство совершать, потому как к мастерам в лагерь. Сразу же слышу голос Уоррена, вопрошающего, кто я. "О, ты мне и нужен! Лукового супа хочешь?" Радостного призрака видели? А мне вот довелось. Внезапно сгребается половина сидов, услышав, что будут кормить. Так не хватит еще, а я расстраивалась, что останется)) Вопреки анекдоту, всем хватило и всем понравилось. Даже рецепт спрашивали, минута славы прям.
А потом довольный накормленный призрак и такой же, только живой, наемник (так и не помню, как персонажа Корсара звали) пели возле костра, Корсар рассказывал байку про выползня, от которой сил не было уже смеяться, и над всеми нами сиял Млечный путь. Раньше мы как-то с ним лицом к лицу не встречались... К августу звезды поспевают, становятся крупными и увеличиваются в количестве.

Одно только плохо было - утром обращение "призрак отца Уоррена" было ближе к действительности, чем к шутке, Тиль на полигон приехал уже простывшим. Зато появился новый фолклорный персонаж, куда лучше родственника датского принца.
Как можно иметь в анамнезе легенде персонажа деизм, язвительность и научные познания, а в намерениях - всю игру задираться на священника, но при всех стараниях ограничиться парой мелких подколов - не понимаю. Тиль, с тобой даже на игре ради разнообразия поспорить не получается, ну что ты за человек!

Отдельная эпичная повесть - как мы уезжали. Попасть в холмы легко, а вот покинуть их так просто нельзя: несколько хлябей и топей Рысь одолел самостоятельно, потом психанул и окопался в складках местности, слившись с пейзажем. Машина на полколеса стояла в луже, равномерно заляпанная везде, включая крышу. Часть камуфляжа досталась мне - ближе всех стояла Только хотела дождевик снять, хорошо, не успела. Еще вещи пришлось таскать до ключевой точки "первая от въезда грязюка", а кое-кто балбес и приехал в босоножках. Пришлось ходить босиком - сандалии утопила бы в первой луже, а замшевые сапоги даже из рюкзака возмущались перспективой. Да и толку от них, только заповедной ларинской грязи увезла больше бы. И так ноги выше щиколотки, дождевик и левая штанина. А сколько Ауди на себе унесла!

Всем спасибо, всех люблю.

@темы: отчеты, Вперсонажное

---

От старшего из табора шелта

[Танелорн]

11.08.2015 в 09:59

Пишет  Magor:

Финал.
... тело Галвана принесли уже под утро. Хоронить времени не было, поэтому его погрузили в одну из повозок. Никаких ран или крови не было, только по коже шел странный рисунок. Ученый сказал, что такие следы оставляют на людях молнии. Вот, значит, как... он все-таки поймал свою молнию.
Мы вышли с первыми лучами солнца - это была просьба старосты. Он ясно дал понять, что нам тут не рады. Ну, еще бы - деревенские обвинили нас в смерти лорда. По их мнению - мы грамотно их подставили, чтобы заставить присоединиться к якобитам. То, что смерть лорда не была запланирована, что убил его мельник, который к якобитам отношения не имел, и что все это - результат невероятно дикого стечения обстоятельств - их не волновало. По справедливости, оно, конечно, и не должно никого волновать - факт есть факт. Лорда убили, и месть короны не заставит себя долго ждать.
Голова раскалывается. Половина прошлой ночи прошла в пустых дебатах со старостой и пастором, в тщетных попытках убедить их, что только якобиты сейчас смогут их защитить. Не удалось. Чертов пастор спутал все карты, сумев договориться с добрыми соседями. Нам ничего не оставалось, кроме как уйти до прихода карательного отряда короны. Вторую половину заняли судорожные сборы. Во всей этой чехарде я как-то упустил из виду, что Галвана давно никто не видел, и не хватился его, пока не принесли тело.
Я пробежался глазами по табору. Эрин клевала носом за моей спиной, старательно делая вид, что проверяет содержимое свой походной сумки. Конал и Трисс сидели на козлах соседней повозки и о чем-то тихо спорили. Я улыбнулся, вспомнив, как накануне Дон подарил своей сестре скалку, которую мы мигом окрестили "буром любви" - из-за особых свойств, которыми ее наделил с присущим его роду юмором один из добрых соседей. В шутку я мысленно похлопал Коналу, которому еще хватало храбрости спорить с женой. Дон правил третьей повозкой, в которой лежало тело Галвана. Рядом с телом сидела Алиса. Она не отходила от него с того самого момента, как увидела. Даже думать не хочу, что она думала и видела каждый раз, когда смотрела на него...
Мысленно обматерив еще раз - уже скорее по привычке, чем действительно злясь на него - Робина, я вздохнул. В этом был весь Робин - внезапно появлялся всегда именно тогда, когда был нужен - и так же внезапно подкладывал свинью и линял. Эх-хех-хех... если бы он все-таки принес поганую метлу, как мы и планировали, если бы сумел оглушить капитана стражи - быть может, все сложилось бы совсем по-другому? Дурак я, дурак... в который уже раз Робин обводит нас всех вокруг пальца? Да всех наший пальцев не хватит, чтобы сосчитать! А мы все ведемся...
Еще раз вздохнув, я кинул взгляд на трактир, который вот-вот должен был скрыться за поворотом тракта. Странные, все-таки, люди в Эддлстоуне. Все. И пасторы странные, и трактирщик странный, а уж мельник - так вообще загадка на загадке. Про всех я хоть немного, да разузнал, один мельник для меня белым пятном остался. И что ему надо было во всей этой истории - мне так и непонятно.
Трактир скрылся за поворотом. Сестра закончила копаться в сумке и, перебравшись поближе, положила голову на колени и уснула. А я, рассеянно перебирая одной рукой ее волосы, а другой держа вожжи, вдруг вспомнил о подарке испанца. Еще вчера, когда я наотрез отказался травить лорда, испанец внезапно для меня достал штуку и вручил мне. "В знак нашей единой веры" - сказал он - "я хочу подарить тебе этот пистолетто". Я был поражен. Штука выглядела, как железная трубка на точеном деревянном ложе. Я такую держал в руках впервые. "Я покажу, как ей пользоваться" - сказал Алехандро. Тогда я подумал, что он хочет подставить меня, в отместку за то, что я отказался ему помогать...
Сейчас "пистолетто" лежал, завернутый в тряпицу, в потайном ящичке в стене кибитки. Я решил оставить его, как память о таком же странном, как жители Эддлстоуна, но очень славном испанском паломнике Алехандро. Быть может, наши пути еще пересекутся, кто знает?
Еще раз вздохнув, я хлестанул лошадей вожжами, переложил руку на плечо сестренки и принялся мысленно представлять, как я буду оправдываться перед отцом за проваленное задание и смерть Галвана. Путь неблизкий, времени у меня еще много. Я успею придумать много оправданий...


Таки да, игра состоялась
Против всех моих ожиданий, игра прошла очень хорошо. Говоря откровенно, после прошлогоднего слива я не ждал ничего хорошего от игры. Но - оно внезапно вах. Спасибо игрокам, спасибо мастерам.
Отдельное спасибо хочется сказать трактирщику, Алехандро и "другу моему хайлендеру" - вы сделали мне половину игры. Другую половину сделал наш табор, за что им тоже отдельное спасибо.
И вот прям отдельное-отдельное спасибо моей сестренке. Без тебя я бы вообще туда не поехал, что уж говорить о вывозе команды.
Жаль, конечно, что квест мы провалили (ну не могу я в политику, не мое это), но вот такая штука - после того, как я вернулся вечером в табор и объявил решение старосты, у меня появилось ощущение законченной истории. Все было, как надо, все отыгралось на ура. Табор ушел в рассвет.

@темы: отчеты, Вперсонажное

---

От лекарки из табора шелта

[Танелорн]

09.08.2015 в 16:27

Пишет  Мираэль.:

Шотландка 2015
у меня аж две папки на компьютере так озаглавлены, одна с материалами к игре а другая с фотографиями с игры. Так что и запись будет носить это имя.

Игра прошла, игра прошла хорошо. Если честно то после прошлогоднего дориата готовились к худшему, но игра однозначно удалась! Думаю и мастера учли ошибки прошлой игры, да и мы лучше разобрались что и как. Я в том году выбрала себе не самого удачного персонажа, в этом году я свои ошибки учла и исправила. Персонаж однозначно удался, он был! Люблю свой табор ("Не цыгане! мы шелта!"), два тесно переплетенных семейства (кто слышал, как мы пытались объяснить кто из нас кому кем приходится, тот знает масштаб катастрофы), мне очень понравилось и игровое взаимодействие и пожизневое, выезжать отдельной командой это хорошо, это надо практиковать.
Ну а под катами всё чуть подробнее.

пожизневое

В этот раз у меня костюм был готов всё-таки чуть заранее, на полигоне уже не дошивалось, и это хорошо. Растем! Это всего вторая игра, и первая игра как я ехала лекарем (но далеко не последняя), не очень знала что с собой взять и что узнать. Теперь знаю. Нужны длинные бинты, а то спины у всех широкие. И все же попробую по порядку.
Заезжала наша команда порциями 2 - 1 - 4 - 1, я была в той где 4. Здорово заезжать чуть позже чем то с кем ты живешь в палатке, всё уже обустроено, надо только узнать какой угол тебе выделили под всякие вещи.
Ездить командой это хорошо, ты тогда точно знаешь на кого опереться и кого спросить, очень надеюсь что мы и впредь будем выезжать на игры таким составом.
Было весело когда мы ходили чиповаться, табор бедных шелта нёс такую кучу оружия... по моему если к нашему оружию прибавть оружие трактирщика то получится половина всего оружия, что было на полигоне. Правда примерно половина нашего это было не боевое, но выглядело впечатляюще! Пока ждали своей очереди на чиповку (а ждали долго) пытались объяснить торговцу Андерхиллу (тобишь Алягрис, игровое имя я так и не вспомнила, фамилия вот в память запала а имя нет) кто кому брат, муж, племенник. Это было смешно и нелегко, даже не знаю поняли нас в итоге или нет.
В этот раз персонаж был почти я, даже имя созвучное (если вас после игры долго глючит, я спокойно отзываюсь на имя Эрин и в обычной жизни). С персонажем я сжилась, со своей игровой семьей тоже. В силу частых перетасовок я иногда путалась кто мне брат а кто не брат, так что относилась ко всем одинаково, всех любила и ругала. Научилась оказывать в нужное время в нужном месте, из всех движников на которых хотела быть пропустила только одно событие, вечернюю службу. Я как всегда ориентировалась по Сову, и не знала что начали раньше. Очень помогала то что поехала лекарем, все-таки лекарь это тот кто узнает о всех неприятностях (читай "интересных событиях") один из первых, да еще и из первых рук! Но в следующий раз надо брать обувь поудобнее, а то я все ноги стерла.
Еще персонаж неожиданно оказался несколько дерзкий, все-таки английского лорда развернуть и не пустить к неоправившейся девушке это уметь надо. Не ожидала такого от Эрин.
Немного жаль что выезжала не со всеми а на машине с Енотом, совместного выезда мне не хватило... но боюсь что его я бы не пережила, мне что-то не очень хорошо было.
Ну и мы молодцы, мы выполнили большую часть своих задач. Деревню на свою сторону не сманили, а в остальном всё. Концерт для ши это та еще песня! А еще немного жаль что так и не погуляла вторым персонажем и не во что не влипла, вроде и одна часто ходила а всё равно. С другой стороны лекарь зверушка ценная, и лекарю лучше ни во что не влипать.
Не хватило мне костровых посиделок... но в первый день я устала, а во второй замерзла, так что песни слушала уже засыпая.

Персонажное

Очередная деревня на нашем пути, большинство даже не собираются в неё заходить, но отец велел Доран взять нескольких человек и остановиться там на несколько дней. Меня тоже с собой взяли, даже не пришлось особо упрашивать. Деревня конечно большая, но всё же мы не ожидали что едва придя туда, будем втянуты в такое количество событий. В первый же вечер в трактир, возле которого мы остановились, пришел пастор из деревни и сказал что собирается идти выкашивать траву под духовым холмом. Не знаю какие тут обычаи, но землю нетронутой, просто так, нигде не оставляют. Мы не пошли, да и никто из местных не пошел. Местные очень переполошились и стали думать как оставить пастора, похоже это сулит всем неприятности. В это дело очень активно включился один из постояльцев трактира, шумный и забавный испанец. Он конечно странный, но добрый, свою помощь везде предлагает. Доран был не очень доволен, но мы с Гэлвином тоже включились в это дело. Я так быстро, как в ту ночь, давно не бегала! Жаль что остановить пастора нам не удалось, когда мы пришли он уже заканчивал, у меня было очень нехорошее предчувствие, колени так и тряслись, так что обратно мы с Гэлвином и испанцем бежали почти так же быстро. С нами, к счастью, ничего не случилось. Зато через несколько минут раздались вопли "Лекаря!". С местным пастором ходил ученый, в трактир его принесли с ранами от когтей, но зверя никто не видел. Странно всё это. Потом еще и племянницу мельника какой-то зверь подрал. Та ночь была страшной, кто-то выл, царапал двери, пиво из кружек исчезало. Только веселые песни и звонкий смех помогают пережить такие ночи.
Под утро дождь начался, у Гелвина залило все переносные очаги, пришлось идти в деревню, просить их травницу пустить нас к себе, все наши запасы лекарств подошли к концу и пополнить их надо было как можно скорее. Деревенские немного странные, не доверяю я им, но травница была добра к нам и разрешила воспользоваться её очагом.
Уже днём ходили к обедне с ученым. Служба вышла странная, что-то не так с местным пастором, зря он ходил на тот луг, похоже он был одержим лордом неблагого двора. Испанец умудрялся находиться всегда и везде, он прям на службе стал изгонять духа их пастора, местные были ошарашены и возмущенны католическими молитвами, жаль что не довелось обусдить всё произошедшее с человеком ученым. В деревню прибежал Конал и сказал что с Гелвином случалсь беда, и снова бежать через кусты цепляя их плащом и стирая ноги...
У меня никогда еще не уходило столько бинтов буквально за один день! Я даже не думала что возле этой деревни мне найдется столько работы, жаль что не было там моей матушки, мне часто не хватало её совета.
Хотелось бы сказать что после этого день прошел спокойно, но это значило бы соврать. Дел и проблем было хоть отбавляй. Но все они меркнут по сравнению с тем что началось вечером. В трактир пожаловали ши, да не простые, а лорды обоих дворов! Кого-то наградили, кого-то наказали, а от нас ждали поступка... Никогда еще мы не ставили сцену в такой суматохе и не вспоминали всё что умеем так быстро! Пока мы с Трис относили дары и приглашение к Духову холму, начальник стражи оскорбил духов, и те велели принести до заката его голову. Доран вместе с испанцем и одним из горцев очень долго обсуждали план и решал что да как, но в итоге всё не так как они ожидали. Не знаю где они просчитались, но сделать всё тихо и незаметно у них не получилось. Шотландец и Доран были ранены, начальника стражи убили а двоих его подчиненных ранили, одного из них я не успела спасти, он погиб от потери крови, у меня не хватило бинтов еще и на него. Самый юный из них пытался уйти, но за ним погнался испанец, когда я уже зашивала раны этого юнца за своих людей вступился сам лорд Бэркли, туго пришлось бы испанцу. Помощь как всегда пришла оттуда где её не ждали, мельник подошел со спины и прирезал лорда. Этого я уже не видела, лишь слышала рассказы других.
И после всей этой заварушки мы правили кулисы и выступали, да не перед людьми (те были слишком заняты) а перед духами! Странно конечно выступать, когда из зрителей один бродячий пес, но после выступления они говорили с нами. Мы отвели от себя гнев духов! Какое мы испытали облегчение! Доран буквально валился с ног от усталости.
А дальше пошли уже игры политиков, ученый, как и горцы, тоже оказался католиком и якобитом. Они с братом пытались уговорить старосту деревни перейти на нашу сторону. Они вели очень долгие беседы и закончили лишь глубокой ночью. Не знаю что там произошло, но староста отверг наше предложение и мы были вынужденны поспешно уйти.
Жаль что не все мы вышли из этой заварушки живыми... Гелвин исполнил свою мечту, он поймал молнию, правда она его убила на месте. Его будет всем нам не хватать. Не знаю как мы переживем эту потерю. Но время и дорога лечит, главное что он исполнил свою мечту.


И отдельные персональные благодарности Сову и Испанцу, ребята, вы сделали мою игру!
Ну а Иллену за невероятно прекрасного неблагого лорда.

@темы: отчеты, Вперсонажное

---

Предыстория отца Уоррена

[Танелорн]

отец Эндрю Уоррен
(р. 1670)

1670, декабрь - в Линкольншире, в фермерской семье Джерома и Анны Уоррен рождается третий сын, Эндрю.
1682-1688 - Эндрю Уоррен заканчивает школу. К этому же временному периоду относится его трагически окончившийся роман с молодой невестой местного землевладельца, Элизабет Гримсби.
1689 - после смерти Элизабет Гримсби, пережив глубокую душевную травму, поступает в семинарию.
1692 - семинаристом, проезжая с посланием от епископа через Шотландию, присутствует при резне в Гленко.
1695 - рукоположен в священники.
1695 - 1712 - назначен викарием в деревню под Нортгемптоном, затем в одном из городков горного Уэльса. В Нортгемптоне прославился неутолимой страстью к отшельничеству и духовным размышлениям; в Уэльсе, где прожил не более трёх лет - беспощадной борьбой с местными пережитками язычества (чем и заслужил крайнюю неприязнь местных жителей).
1713 - после многочисленных жалоб своей валлийской паствы переведён на службу викарием в Пограничье, в деревню Эддлстон.

* * *

Эндрю Уоррен родился на свет Божий холодной зимой 1670 года - в вьюжном декабре, под вой пришедшего с шотландских нагорий злого северного ветра.
Свистела в вечерних сумерках двадцать пятого числа месяца декабря вьюга - и в её порывах будто мелькали тени скачущих вдаль всадников, свирепых, страшных, крылатых и звериноголовых; и набожные жители линкольнширских закраин крестились, глядя им, - то ли живым, то ли примерещившимся - вслед.
Стоял на дворе Сочельник.
В деревне Белчфорд, в доме зажиточного, набожного и благопорядочного фермера Джерома Уоррена его жена, Энни, родила на свет третьего сына; и назван он был Эндрю - во имя глубоко чтимого самим Джеромом апостола Андрея.

Фермерского наследия Эндрю, с его двумя старшими братьями, не светило даже при немалом хозяйстве отца; лежала перед ним, по всем параметрам, другая дорога. Может - учение; может - торговля (вслед за готовящимся к этому уже с детства - по фермерской практичности Джерома, - средним братом, Джеком); а может - и слово Божие, путь священника и вероучителя.
Шли дни, летели годы; и всё яснее становилось, что насколько не выйдет из Эндрю ни учёного мудреца, ни проныры-торговца - настолько же выйдет священник. Бледный, тихий, задумчивый мальчик играм со сверстниками, прогулкам и развлечениям всегда и всюду предпочитал священные книги да раздумья в одиночестве.
Посмотрев, каким сын стал к двенадцати годам, Джером Уоррен вздохнул - и принял единственно правильное решение. Юный Эндрю, столь явно предрасположенный к работе не физической, но умственной, был отдан на обучение в школу при церкви святых Петра и Павла. Помимо же школьных знаний (весьма скромных, как и в большинстве церковных школ), мальчик еженедельно брал уроки у приходящего учителя – дальнего родственника отца, отставного офицера Джеральда Хейли.

Школьное обучение восемнадцатилетний уже Эндрю Уоррен окончил в смутном 1688 году. Тяжёлые тучи ползли над ноябрьской Англией; в столице, говорят, лорды и министры сбросили короля-католика Якова – и отдали трон его дочери, принцессе Марии. Говорили, что муж её, принц Уильям, уже высадился на белых пляжах Торбея и идёт к Лондону – и на его пути сами собой открываются ворота застав; ему салютуют солдаты английской армии – армии, присягавшей королю Якову!, - а горожане встречают его цветами.
Кто-то называл это предательством.
Кто-то – заслуженным чествованием законного короля.

Эндрю же Уоррен не называл это никак – ибо 1688 год для него был смутен и тяжёл вовсе по другим причинам; и смена короля в свете этих причин оставалась для него не более чем достаточно туманной новостью откуда-то с юга страны.
За несколько месяцев до этого, в июле, он встретил на заутрене в церкви Белчфорда девушку – хрупкую, черноволосую и синеглазую, - которую никогда до этого в округе не видел. Она сидела прямо перед ним, в следующем ряду – и смотрела на алтарь, на простое распятие над ним.
В глазах её почему-то стояли слёзы.

Эндрю заговорил с ней после службы; вежливо, аккуратно, несколько старомодно и тяжеловесно – так, как и полагалось сыну порядочного линкольнширского фермера.
Девушку звали Элизабет Гримсби; и была она дочерью Уолтера Гримсби – крупного землевладельца, чьё поместье стояло в пяти милях к востоку от Белчфорда.

Тяжеловесность и старомодная вычурность речей молодого сына фермера её не отпугнула. За первой встречей последовала вторая, за ней третья; все – очень приличные, исключительно семейно-клановые: то в церкви, то в гостях у общих знакомых… и лишь иногда – на лесных тропах, на лугах за околицей, на закраинах ближнего болотца, вдали от чужих глаз и ушей.

Третьего сентября Эндрю Уоррен впервые в жизни со всей определенностью понял, что без Элизабет жизнь ему не мила.
Четвертого сентября Элизабет, - услышав это, - сообщила ему то, о чём молчала оба этих месяца. То, что всегда, в любом разговоре тщательно обходила стороной.

Она помолвлена. Сговорена за Мэтью Уиллингема – сына отцовского соседа, торговца лесом, человека делового и преуспевающего. По воле отца, естественно. Без единой искры любви, естественно.
Свадьба назначена на начало декабря.

Было много слёз, много разговоров и безумных планов.

Была – на картах пока только, на бумаге, - Америка. Колонии. Дальние заморские земли, где не достать ни Гримсби, ни Уиллингемам.

Был серый сентябрьский вечер. Тракт под Белчфордом. Владелец захудалого постоялого двора, получивший за молчание щедрую мзду сверх обычного. Снятая во втором этаже комната. Сероватые, застиранные простыни на старой рассохшейся кровати. Дождь, колотящий в окно. Чей-то глухой стон сквозь сжатые зубы. Двое, обнявшиеся – на кровати, под протекающим потолком.
И к чёрту всё.

* * *

Со второй половины ноября Элизабет почему-то становилась всё мрачнее. Отмалчивалась, недоговаривала. Потом перестала приходить на тайные свидания. Потом – отвечать на записки.

Эндрю догадался почти сразу.
Ещё до того, как в первые дни декабря по деревне пошел нехороший шепоток о крупной ссоре в имении старого Гримсби. О беременности его дочери.
О старухе Шеффилд, что, говорят, так умеет плод вынимать - куда там любому столичному лекарю.
Догадался – и, оседлав коня, погнал его короткой дорогой. По болотам, через кусты и перелески…
…и – опоздал. Опоздал навсегда, без какой-либо надежды исправить положение.

Потом эта картина часто будет ему сниться. Халупа старой Шеффилд – и посреди неё, на ветхом дощатом полу - кровь, кровь, море крови.
И в этой крови – по корни, по основание - черные локоны.

И – взглядом в потолок - холодные, застывшие синие глаза.

* * *

Оставаться после этого в Белчфорде было невозможно. Слухи в деревнях расходятся быстро – и уже через неделю все прекрасно знали, от кого была непраздна покойница. Голодными волками смотрели на молодого Уоррена Гримсби; медведями, с холодной нераздумчивой ненавистью – Уиллингемы.

Дорога оттуда оставалась только одна. Та самая, которая ждала его с детства.

Холодным рождественским утром, в день своего восемнадцатилетия, Эндрю Уоррен выехал из Белчфорда.
Единственной книгой в его дорожной сумке ожидаемо была Библия.

* * *

1689-1695 – шесть лет учения и послушания.
Семинарист. Затем – диакон.
И – посланец епископа с важным письмом в северную Шотландию.
На обратном пути – невольный свидетель событий в Гленко.

Семинарист Уоррен видел там почти всё. От возвращавшихся «на квартиры» солдат Кэмпбеллов – и до выгоревшей деревни в долине.
Был среди тех, кто ходил по пепелищу, пытаясь найти выживших.
Поднимал из снега окоченевшие тела.

Теперь по ночам ему являлась не только хижина в Белчфорде – но и холодный белый снег, укрывающий в горной долине тела двух пятилетних детишек – близнецов, видимо. Их матери. Двоих крепких пареньков лет пятнадцати – в клановых тартанах, при ножах… видимо, из горских вождей.

Много ли различия, впрочем.
Есть ли разница, от чего просыпаться – и понимать, что во сне ты кричишь, разбудив этим соседей за стеной.

* * *

Сначала была деревня под Нортгемптоном. Там хорошо было уходить в поля – и, сложив шалаш, сидеть часами, ни о чём не думая. Смотреть в серое небо. Читать молитву за молитвой.
Иногда небо откликалось дождём.

Проповедей Уоррена побаивались. Слишком, слишком много в них было ярости и резкости для тихой, сонной деревни.
Викарий, неделями пропадающий в шалаше в полях, слыл здесь то ли святым, то ли колдуном, то ли умалишенным. Местные, по правде говоря, слабо понимали разницу трёх этих категорий.

Там же, под Нортгемптоном, Уоррен впервые понял, как он ненавидит любое ведовство. Любую «магию». Любое «второе зрение», любые и различные «обряды», «традиции», все эти рябиновые ветви на окнах и заговоренные гвозди в карманах.
Мир, встающий со страниц Библии – и принявший, единственно принявший его самого и после Белчфорда, и после Гленко! – был светел. Понятен. Ясен. В нём был Замысел – и ничего, что не было бы предусмотрено Замыслом, случиться не могло.
Раз был Тот, Кто замыслил мир – значит, всё было не зря. Значит, всё – всё это! - было зачем-то.
Значит, так было нужно.

Те, кто нашептывал на воду и ставил молоко «серым соседям», кто варил зелья и заговаривал железо, шли против Замысла. Будто в насмешку над Единственным, некогда провозгласившим: «да не будет у тебя других богов!», они творили себе сотни мелких божков, божищ и божиков – и те, радостные, плели и путали свои сети. Своими интрижками и делишками, подколдовками и подмазками все они – и божки, и их верные смертные последователи – замутняли Замысел. Делали мир из понятного и единственно верного – тёмным, неоднозначным, случайным. Позволяли поверить в неудачи и нестыковки.
В то, что всё могло быть иначе.

* * *

Если Нортгемптон был первым знакомством с миром, где не чтили Бога, поклоняясь Ему – то Уэльс был цитаделью подобного.

Для Уоррена было жутковатым зрелище того, как люди чтят… тех, о ком Писание всегда отзывалось вполне недвусмысленно. Как говорят о них – словно о близких знакомых. Шутят. Пересказывают какие-то байки.
Выставляют вечером на крыльцо блюдце молока и кусок хлеба.

Сам священник не знал, что его пугает больше.

То ли то, что прямо названных в Писании бесами чтят тут – едва не больше
Бога.

То ли то, что люди, читающие важнейшую из книг этого мира, не понимают в ней ни строчки.

То ли, в конце концов, то, что к утру блюдце всегда оказывалось пустым.

* * *

«Горько лекарство, однако спасительно», - повторял отец Уоррен, уезжая. Горько-но-спасительно.
Помогало. Так легче было забыть, как те, кого он пытался спасти, открыть глаза… бросились к своему языческому жертвеннику, стоило тому рухнуть под ударом топора.
Горько лекарство, однако спасительно.
Они поймут, слышишь, Отец?
Они обязательно всё поймут. Дай только срок.

* * *

Путь его лежал в деревеньку Эддлстон, что на границе с Шотландией...

@темы: Вперсонажное, Художественный загруз, атмосферное

---

Правила по магии

[Танелорн]

ПРАВИЛА ПО МАГИИ.
МАГИЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ.


А. Магия Ши, воздействующая на людей

Ши владеют следующими видами магии, оказывающими воздействие на людей:

1. Невидимость. Ши, применивший эту магию, невидим обычным людям, не воспользовавшимся мазью фей или не имеющим 4-листного клевера (пожизнёвого!) при себе. Обозначается ядовито-оранжевым орденом на одежде ши.
2. Отвод глаз. Магия, позволяющая Ши заставить людей видеть то, чего нет. Не подвержены ей те же, кто и в предыдущем пункте - обладатели мази и/или клевера. Обозначается предъявленным синим орденом с сопутствующим словесным пояснением, что все присутствующие должны увидеть.
3. Похищение сущности (фойсона) вещей, животных, пищи – всего, чего угодно. Сущность – далее фойсон – есть то, что делает эту вещь именно ею. Лишенная фойсона вещь или скотина не может применяться по своему прямому назначению, хозяин покраденной вещи обязан избавиться от оставленной ему пустой оболочки и предпринять меры против повторного хищения. Отыгрывается пометкой (наклейкой) зеленого цвета на похищаемой вещи.
4. Ложный путь; также известен как «болотные огни» или «следуй за белым кроликом». Вид магии, заставляющий человека идти по определенному каким-либо ши пути даже против его воли. Отыгрывается при помощи вешек-ленточек ядовито-оранжевого цвета на кустах, хорошо различимых с расстояния не более 5-7 метров. Обнаруживший такие вешки на своем пути игрок идет по ним. Что его ждет в конце пути – знают только Ши, оставившие метки.
5. Дарованная удача. Ши могут оказать кому-то из людей свою помощь, подарив удачу в каком-либо деле / событии. Отыгрывается полученным от Ши (или найденным, в некоторых случаях) «сертификатом удачи», где подробно прописан механизм и сила данной магии.
6. Любовные чары. Бывают разных уровней. Отыгрываются сгущенкой, упаковка которой имеет соответствующую чиповку (от +0,5 до +4). В этой системе 0,5 - это легкое воздействие, делающее применившего его просто очень симпатичным и привлекательным для очаровываемого; а силе, равной +4, сопротивляться обычному человеку вообще не дано – очарованный сделает все, что попросят, и пойдет за ши куда угодно. Поедание совместно с Ши сгущенки параллельно с обычным отыгрышем сексуального контакта (массаж; подробнее см. правила по сексу) приравнивается к «проклятому», магически обусловленному соитию, после которого остается чувство тоски и желания «повторить». Последствия подобного см. в пункте по медицине, так как сильная тоска может быть опасна для жизни и здоровья. Противостоять подобным чарам могут только обладатели более сильных (согласно чиповке) амулетов против подхолмной магии. Обычный человек, не имеющий при себе никаких амулетов, любовным чарам противостоять не может.
8. Наведенные феями (Ши) болезни - «удар фей», лихорадка, потеря памяти etc. Представляют собой, по сути, вызванные воздействием Ши обычные человеческие болезни; симптомы, последствия и методы лечения см. в правилах по медицине.

Магия, имеющаяся в распоряжении людей, для противостояния козням ши.
Логично, что в основном это защитная магия и амулеты.
1. Христианский гимн или молитва на латыни. Очень мощное защитное воздействие, отыгрывается громким и внятным чтением гимна/молитвы. Наизусть или с бумаги – не важно. Дает защиту от любого прямого нападения.
2. Крест. Разного вида кресты дают разную степень защиты. Расхитовка видов креста:
Крестное знамение или сотворенный посредством скрещения рук перед собой + 0,5(что, конечно же, немного, но даст вам возможность выжить при нападении нечисти, если эти 0,5 будут решающим перевесом в вашу сторону, или дает возможность дождаться помощи)
Крест на обочине дороги +2,
раскрытые крестом железные ножницы + 3
Крест обычный +1
Крест кельтский +4
Крест серебряный +3
Крест холодного железа +4
Крест из рябины +2
Крест с янтарем +1
Хитовка суммируется, т.е. если игрок сделает кельтский крест из рябины или холодного железа, украшенный янтарем – он получит защиту, равную +6, что сделает возможным защиту от самых сильных противников-ши. Последние три вида крестов могут быть изготовлены только на самой игре.
Но следует обратить внимание – количество убер-артефактов регламентируется. Получить возможность сделать особенно сильный амулет для защиты могут только игроки, выполнившие квест от мастеров.
3. Предметы холодного железа. Проверяются мастером-игротехом при помощи магнита. Это действительно должно быть холодное железо. Действует как барьер – ши не могут прикоснуться к нему или подойти ближе двух шагов, к тому же железо действует, только будучи незачехленным. Прикосновение к открытому холодному железу для любого ши крайне болезненно и черевато сильным ожогом, который он будет долго лечить. Особенно слабым ши может стоить жизни.
Сила простого предмета холодного железа = +3 к защите
3.1 Отдельный пункт – мечи. Меч является атрефактом холодного железа, дает +5 силы против ши.
Обладать мечом может житель Хайланда(таковых на игре будет очень мало), меч может храниться в церкви как реликвия (такой меч имеет +6 силы, но не факт, что священник доверит вам реликвию), либо как память о славном предке в какой-то из семей, но количество таких семей не может превышать 1 на деревню
4. Святая вода. Также барьерное действие – перейти смоченную ею границу ши не могут, особенно слабые тут же от нее улепетывают, сильным ши она неприятна, также обжигает, но не может гарантировать защиты от нападения лорда или хищной сильной нечисти. Но обрызганная ею пища/скотина или даже маленькие дети на некоторое время становятся недоступными к посягательствам с целью покражи фойсона/похищению в холмы. +3 к защите.
Отыгрывается водой из Звездного, над которой священник провел обряд.
5. Предметы из серебра. Количество регламентировано игротехами. Вещь изготавливается по игре (при выполнении квеста) или получается от игротехов также по выполнении квеста. Дает защиту +2
6. Защитные травы. Зверобой, иоаннова трава. Собранный с соответственным обрядом зверобой дает +3 к защите
7. Совсем мелкую и слабую пакостливую нечисть можно отпугнуть простой руганью (Внимание!!! Только эвфемистичной!!!!). при этом поминание нечистого (чертыхание) ослабляет защиту при нападении, также– штрафуется священником, что отмечается в игровом паспорте. Если игрок накапливает от 3 и более штрафов за игровой день от священника, душа считается пропавшей, и никакие церковные обряды не смогут помешать ши забрать провинившегося.

В. Магия людей, направленная против людей.
Обычные люди магией, подчиняющей других людей, не владеют. За этим только к ведьме. Или, если не страшно – к Ши.
1. Приворот. Можно получить только у ведьмы. Отыгрывается чиповкой сгущенки. Максимум, на что она может ее прочиповать – это +2. (Для сравнения – у фей сгущенка моет быть чипованой от 0,5 до +4)
2. Порча (как снятие, так и наведение). Навести может фея или ведьма. И та, и та потребуют какой-то серьезной платы. Как правило – опасной услуги. Снять – сильный ши из благих, ведьма, полукровка-ши, если она является лекарем, священник (подробнее в разделе о медицине).
Порча может быть наведена на человека, его скотину, поле, дом. Варианты воздействия оговариваются с игротехниками-мастерами. Отыгрывается «черной меткой» для объекта порчи.

Следует отметить – ведьма за свои колдунские дела может попасть на костер. Как, впрочем, и полукровка-ши, занимающаяся подозрительно нехристианской и ненаучной медициной, которая, тем не менее, действует. На костер инквизиции притащить их может как священник, так и сами жители. Не факт, кстати, что аутодафе останется делом только внутрисельским. Вмешаться может как житель Подхолмья, так и любой мимокрокодил =)
С. маговойн ши против ши в силу игротехнической природы блока не предполагается. в случае необходимости - проводится по хитам силы каждого ши и каждого конкретного заклинания. (расхитовка выдается на игре, как и на изготовленные прямо на игре амулеты.)

@темы: По боевкам, Правила по магии,

---

Правила по боевке. Местами велеречивые, зато доходчивые)

[Танелорн]

КОНФЛИКТНЫЕ СИТУАЦИИ. БОЕВОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ.

«Не ссорьтесь, каряччие финсккие ппаарни…»
- один из самых бородатых анекдотов на русском языке
«когда лопатой бьёшь медведку
она становится всё злей
и злей и злей и вот внезапно
уже медведка бьёт тебя»
- кратко о сути любого боевого взаимодействия на Холмах

Боевое (либо, говоря шире, - силовое) взаимодействие на игре делится на два типа:
А) конфликт по типу «человек vs человек»;
Б) конфликт по типу «человек vs Ши».
Вонзалова масштабного характера и прочего бугурта на игре, разумеется, не предусмотено. Этому противоречит и идея игры, и дух отыгрываемой ситуации; и, в конце концов, просто отыгрываемые место и время – в масштабах двух деревень и разделяющей их вересковой пустоши даже для людей пределом масштабности в сражениях является драка «стенка на стенку», ибо деревни эти – в глубочайшем тылу любой из идущих на этот момент войн.

Лирическое отступление: впервые открывший сей раздел читатель и потенциальный игрок, вероятно, в связи с этим очень удивится. «Какие, к Неблагим, конфликтные ситуации? - спросит он. – раз игра без вонзалова, триумф отыгрыша, и вообще?»
Спросит, несомненно; и будет в корне неправ.

НО! (Продолжим излагать) Но - конфликтные ситуации, требующие возможного силового разрешения, могут возникать и на игре безо всякого вонзалова. Не забывайте: мы на этот раз отыгрываем быт шотландских деревень и их окрестностей, а не дворцов Гондолина или Менегрота (где бой между соплеменниками – абсурд, в который даже и поверить-то толком невозможно). Быт же оных шотландских деревень подразумевает (или, как минимум – не исключает) возможность (а то и, страшно сказать – распространенность) возникновения по игре конфликтных социальных ситуаций, разрешающихся силовым методом. Драка подвыпившей деревенской молодежи в местном трактире; кулачная «дуэль» за руку и сердце первой красавицы здешних мест; разборка попавшегося на мошенничестве торговца с обманутым покупателем – все эти ситуации в быту шотландского села вполне могут возникнуть; и цель данных правил – регламентировать их разрешение.
Кроме того, стоит помнить, что у нас – как-никак – на игре присутствуют две стороны повседневной жизни: люди и Ши; и конфликты между ними (хотя они и разрешаются чаще магией либо религией) также могут быть отнесены к сфере боевого взаимодействия. То есть, иными словами, как защитить себя - это тоже читать тут=)

«Хм. Так ведь тогда теоретически мы можем предположить еще и существование варианта конфликтов «Ши vs Ши»!» - скажет наблюдательный читатель… и будет совершенно прав – более того, подобные прецеденты даже описаны, хоть и в крайне малом числе, в литературе по народной мифологии кельтов (не у шотландцев, правда – у бретонцев). Но! Но. Подобное взаимодействие, во-первых, в силу игротехничности блока Ши будет отыгрываться, скорее всего, не-силовыми методами и сугубо в рамках этого же блока; а во-вторых – и это, кстати, вполне соответствует отыгрываемой ситуации, - оно всегда будет скрыто от глаз людей. Нет, серьезно: люди знают, что Ши существуют и живут где-то рядом, знают, как с ними взаимодействовать и как от них спасаться в случае чего… но знания про их внутренние конфликты? Войны? Политику? Помилосердствуйте! Разделение Ши на Благой и Неблагой Дворы и их видовое деление на джеручей/фаханов/келпи/брауни/еще-там-всех-остальных – максимум того, что люди знают о происходящем в Холмах.
Таким образом, мы таки опять приходим к вышеизложенному: боевое взаимодействие на игре – это бой либо двух людей, либо человека и Ши. Правила же по разрешению конфликтов Ши представляют собой чисто технический момент.
Итак, начнем с первого варианта.
Мне нравится4 мар 2015 в 22:28|Редактировать|Удалить|Ответить

1. БОЕВОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ «ЧЕЛОВЕК / ЧЕЛОВЕК».
Первый вопрос, возникающий при анализе этого самого взаимодействия: чем оно производится?
Во-первых, это, конечно же, кулаки. Сиречь – рукопашный бой.
Во-вторых – холодное оружие. Сразу оговоримся: попытка завезти на полигон двуруч богатырский али катану басурманскую неизбежно карается получением от мастеров по ушам суровыми санкциями! Иными словами: прежде, чем вывозить что-либо на игру – подумайте, что могло выступать в качестве оружия у шотландских крестьян рубежа XVIII – XIX веков? Нож, топор, дубинка, самодельный кистень, цеп… вот, все в таком ключе.
В-третьих – луки и арбалеты. Да, в этих суровых местах не спешат отказываться от прадедовских технологий – хотя и применяют их в основном на охоте.
В-четвертых – огнестрел. Важный момент для отыгрыша: огнестрел (в виде пистолетов/ружей) – вещь на игре штучная, едва ли не артефактная; и применение ее – важный шаг, который «так просто» никто не сделает.
Все это скопом можно разделить на три типа взаимодействий: рукопашный бой, ближний бой и дальний бой. Каждый – со своими, отличающимися друг от друга правилами.
В таком порядке мы и будем их рассматривать.
Мне нравится4 мар 2015 в 22:28|Редактировать|Удалить|Ответить


1.1. РУКОПАШНЫЙ БОЙ.
Вообще говоря, перед нами в данном случае – обычный кулачный «махач»; как правило – один на один, реже – группами.
Отыгрывается он, во избежание членовредительства, отнюдь не кулачным боем с фиксацией или без оной (ибо – кто там знает, какая у кого фиксация в рукопашной; да и, кроме того – не зря на ХИ-то всегда рукопашные бои запрещены были), а куда как более мягкой его формой: удар кулака в какое-либо место на теле оппонента отыгрывается фиксированным ударом раскрытой (!) ладони по нужному месту.
Каждый удар в рукопашной снимает один хит; всего у человека хитов, в стандартном варианте, 5 (в зависимости от возраста, биографии и физического здоровья персонажа число может варьироваться – от 3 до 7).
Потерявший 4 хита из 5 (или 2 из 3, или 6 из 7 – в общем, оставшийся с 1 хитом) человек считается жестоко избитым. Если в таком состоянии в течение получаса он получает более-менее квалифицированную медицинскую помощь и некоторое время остается под контролем врача – он восстанавливает 2 хита в час, вплоть до возобновления полного запаса здоровья. Если же за эти полчаса помощь так и не получена, еще через полчаса несчастный умирает; единственным спасением его за это время может стать, опять же, явление врача или иного лекаря (хоть магического, хоть нет, хоть вовсе любого персонажа с навыками первой помощи) – которое меж тем уже не восстановит полного запаса здоровья, навеки восстановив сверх имеющегося только 2 хита (отныне именно такое количество, вместо родных 5-7, и является его максимумом).
Потерявший все хиты (т.е, лежащий «в нуле») человек считается избитым до полусмерти; не может передвигаться, практически не может членораздельно говорить и без квалифицированной медицинской помощи умирает через полчаса. При получении врачебной помощи восстанавливает 2 хита в час - но в любом случае после излечения теряет 2 хита от полного запаса.
Добивание в рукопашном бою правилами разрешено (а вот законами королевства Британия – не факт).
Если на момент окончания силового взаимодействия (то бишь, драки) у персонажа осталось более 1 хита – он считается «понесшим легкие/средние телесные повреждения» и даже без врачебной помощи восстанавливает 2 хита в час (хотя активные действия типа забега стометровки ему на этот момент и противопоказаны – после драки надлежит отлежаться).
Мне нравится4 мар 2015 в 22:28|Редактировать|Удалить|Ответить

Пограничье: по Шотландским по Холмам
1.2. БЛИЖНИЙ БОЙ.
Производится холодным/не-очень-холодным оружием режущего/колющего/дробящего действия.
Важный момент: в отличие от рукопашного боя, в ближнем бою с оружием добивание (т.е., снятие с противника одного хита сверх имеющихся, влекущее за собой его немедленную гибель) возможно. Просим, впрочем, им не злоупотреблять – у нас тут, напоминаем, не вонзалово.
Важный момент #2: кулуарка. Разрешена правилами целиком и полностью (а вот законом – не очень). Проводится аккуратным (!) отыгрышем проведения со спины ножом по горлу. Заметим: задействование горла в боевке возможно только для кулуарки; кто задействует горло в боевке вне кулуарки – тот глубоко неправ, морально порочен и может ждать санкций от мастеров.
Средства защиты:
- пожизневая защита рук обязательна. Кто приедет без перчаток – получит АТАТАТ от мастера по боевке.
- поражаемая зона – «футболка» + внешняя сторона бедра. Пах, ноги ниже колена и голова непоражаемы.
- щиты – положены только разбойникам; горцы, как торговцы, ходят без них (но с клейморами на правах фамильного оружия), а гвардейцы лорда полагаются на огнестрельное оружие и сабли. Формат: круглый щит диаметром до 60 см.
- доспех – цельного не таскает никто и никогда, ибо на дворе начало XVIII века; отдельные элементы может таскать много кто – горцы, разбойники, местные крестьяне-браконьеры. Формат: простые открытые шлемы, кожаный жилет, наручи. ВАЖНЫЙ МОМЕНТ: так как в отыгрываемом захолустье любой доспех по определению достаточно стар и ржав, игровая защита им сводится к одному – доспех принимает на себя первый удар оружием. Второй и далее удары бьют уже как по незащищенному.
Мне нравится4 мар 2015 в 22:29|Редактировать|Удалить|Ответить

Итак, виды оружия.
Нож. При попадании по поражаемой области снимает 2 хита. Попадание в ключевые точки (сердце и печень) считается критическим ударом (в драке) либо кулуаркой (при подлом убивстве со спины) и снимает все имеющиеся хиты. Однозначное и чувствительное попадание по непоражаемым областям (голова и пах) считается грубым нарушением техники безопасности; вызывает мастеров, разборки и санкции.
Топор. Обязательно достаточно мягкий, обязательно гуманизированный; гуманизация проверяется на владельце. При попадании по поражаемой области снимает 3 хита. Попадание в ключевые точки (сердце, печень и горло) считается критическим и снимает с противника все имеющиеся хиты. А кто решит провести топором кулуарку – позовите меня, я хоть посмотрю.
Дубина. Отыгрывается тимбарой. При попадании по поражаемой области снимает 2 хита. Критический удар и кулуарка дубиной невозможны.
Цеп. При попадании по поражаемой области снимает 2 хита. Гуманизирован с проверкой на владельце. Критический удар, как и дубиной, невозможен.
Кистень. По всем свойствам, кроме формы, идентичен цепу – так же снимает 2 хита, так же не имеет функции критического удара. Гуманизирован с проверкой на владельце.
Вилы. Я не знаю, придёт ли кому в голову креативить к игре гуманизированную сельскохозяйственную мега-вилку – но на всякий случай пропишу и ее тоже. При попадании остриями снимает 3 хита; при попадании тыльной стороной – 2 хита. Критический удар возможен только в сердце и печень и только остриями.
Меч. Бывает двух видов:
1) игровой. Материал – тексталь. Водится в округе редко; ибо XVIII век. Достаться среднестатистическому крестьянину может только по наследству / от Ши / еще каким-то согласованным с мастерами путем. С полным на то правом носится лордом (пафосный боевой палаш), охраной лорда (сабли, палаши) и горцами (клейморы, двуручные клинки); вполне может иметься у разбойников (любое соответствующее месту клинковое вооружение).
2) ритуальный. Материал – сталь. К полноценному боевому взаимодействию НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. Используется в качестве реликвии или артефакта при отыгрыше индивидуальной защиты этим мечом от Ши; кто полезет со сталью в боевку – мастерским произволом тут же на месте оборачивается в дикого кабанчика (на которого вполне можно поохотиться, добыть, разделать и сожрать). В силу артефактности предмета и несоответствующего стальным мечам времени количество на деревню строго регламентировано; и каждый требует строгого обоснуя (реликвия при церкви, наследие предка, находка в кладе…).
Мне нравится4 мар 2015 в 22:29|Редактировать|Удалить|Ответить

1.3. ДАЛЬНИЙ БОЙ
Производится, соответственно, оружием дистанционного боя – огнестрельным или не очень.
Варианты оружия и его расхитовка:
- лук. Главное орудие местных охотников. При попадании стрела из лука снимает 2 хита; попадание в сердце считается критическим. Непоражаемая зона – общая (голова, шея, пах, ноги ниже колена).
- арбалет. При попадании арбалетный болт снимает 3 хита; попадание в сердце считается критическим.
Огнестрельное оружие - правила допуска с ПРИ Корсары 2014:
a. Пуля должна представлять собой свернутый в маленький рулончик кусок войлока (пыж 12-ого калибра). Длина для пистолей не больше 50 см. для мушкетов 100+ см.
b. Допустимые мощности:
— Для пистолей: петарды Корсар 1 и 2; капсюли Жевело — норма; КВ-21, -22, -209.
— Для мушкетов: петарды Корсар 3; капсюли Жевело — норма; КВ-21; -22; -209.
- пистолет. Адская вещь, экзотика, оружие аристократии; завоз на полигон, если вдруг он вообще будет, строжайше согласуется с мастерами. Если вы не аристократ и даже не местный богач, но ходите при стволе – будьте любезны прописать в квэнте, откуда вы его добыли и насколько это было законно. Пуля при попадании снимает 3 хита; попадание в сердце – критическое.
- ружье. Водится у охраны лорда; в частном порядке может водиться у горцев и особо крутых местных охотников. Пуля при попадании снимает 4 хита; попадание в сердце – критическое.
Рекомендации:
В случае проблем с правоохранительными органами, ответственность за оружие несут владельцы. Во избежание этих проблем рекомендуется следовать следующим советам:
— Ствол должен быть с преградами, в идеале — просверлен, а в отверстие вкручен саморез поперек для крепления к ложу. Делается это с целью исключения возможности запыжевать — т.е. засыпать порох, плотно с пыжом его утрамбовать и добавить пулю.
— Заряжается оружие сбоку от ствола, т.е. недопустим прямой ввод патрона в ствол. Если задний конец ствола не заварить, а забить деревянной пробкой, то вероятность проблем вообще минимальна.
— МГ настоятельно рекомендует делать пистоли на обычных заводских петардах, так будет меньше повода для недовольства правоохранительных органов.
— Оружие должно быть эстетично и соответствовать историческим образцам.
— Безопасность каждой модели будет проверяться на полигоне в обязательном порядке, так что советуем иметь для этого некоторый запас петард или капсюлей, на которых стреляет это оружие.
— Рекомендуется приобретать петарды российского, а не китайского производства (из-за плохого качества и травмоопасности последних).

@темы: По боевкам

---

Глен Коуан... Ночь длинных ножей.

[Танелорн]

В ту ночь ему было 16... уже не мальчик, но и не взрослый мужчина.
Удушливый дым, хлопья пепла - пожар разрастался. Крики, ругань, звон оружия - совсем рядом.... почему не лаяли собаки? Почему собаки молчали?!?
Ему было 16 - за два месяца до этой ночи сравнялось...а его младшему брату - 12. Их звали Финли и Юан МакИан...
- ....! - дверь грохнула о стену, на пороге показался некто... некто жуткий. Чем именно жуткий, младший, Юан, не сразу понял - а старший уже скатился с кровати, и сжимал короткий хозяйственный нож, что лежал на столе - вечером мальчишки им резали яблоки. Парень даже не вспомнил о чем-то другом, более серьезном - спросонья-то.
Впрочем, проверить, поможет ли ему простенький клинок меньше ладони длинной - Финли не успел. Чужака с оружием сшибли сзади, и резкий, отчетливо охрипший голос старшего кузена двоих братьев, Рональда, скомандовал:
- Уходим, мелкие! Быстро!
- Почему? - Юан еще не понимал до конца, что случилось, но уже быстро хватал одежду, опоясывался длинным кинжалом, брошенным ему Мэлом, единокровным братом Рональда и его с Финли вторым кузеном...
- Потому что нас предали.
- Дом...
- Дом гибнет, оставаться нельзя. Пожар уже не остановишь.
"Но почему собаки...? " - хотел спросить Финли, но времени не было. Он не стал спрашивать и про отца - он все понял по глазам глазам двоюродных братьев... Они спасали тех, кого могли. От дома к дому, куда еще не вошли под личиной родичей убийцы - таких было все меньше....
Уходить - с боем. Их не собирались выпускать... С неожиданным ожесточением отмахиваясь клинками от заступавших путь к спасению, младшие поняли, почему же верные псы промолчали - потому что напавших до того им указали как своих... И это было настолько страшно, что задумываться не хотелось...да и некогда было. Багровые всполохи пожара расписывали небо...багрянцем метались блики по стали - то ли кровь, то ли отсветы...
...Это не бой, это резня... Им, Финли и Юану, если что, придется возглавить семью - если...если. ... Юан... братик, ты станешь воином и встанешь вместе с Мэлом и Роном во главе войска - когда мы найдем тех, кто посмел...И я тоже. А сейчас -прорваться! Руки уже немели от усталости - старый меч был слишком тяжел..."Брата вы не получите...!"
- Шевелитесь, малые, давайте...еще не хватало, чтоб вас тоже...давай, вон там лаз есть, эти поганцы не могут каждую нору контролировать, хвала Господу...кое-кто из наших уже пробрался, давайте и вы ходу скорее...Скорее, ....*! Я кому сказал, Фин, выпорю!!! Ггерой выискался! Брата тащи и сам - уходи! А мы - прикроем пока....
быстрее, быстрее... ааййй! Чудом вывернуться из-под занесенного длинного ножа - кто-то все же выследил прорыв в кольце! Отпихнуть младшего! Удар по запястью вышиб клинок из руки, зато остался нож...Пусть Юан сумеет убежать, сейчас хотя бы время протянуть...
Промахнулся или достал? Не понял... зато вот он...ох...не про...
- Ты поганый предатель! Твои предки плюются, глядя на тебя! - то ли показалось, то ли все же сумел выпалить оскорбление прямо в перекошенное лицо...
- Тварь!!!! - снова Рон, как тогда, в дверях дома...когда это было? Четверть часа или целую жизнь назад?
Сейчас, сейчас... больно-то как... погоди. Я встану, я достану еще хоть одного из этих...
- Фин, вставай...вставай, говорю...
По белой рубашке плыло алое пятно...и еще. под ключицей справа и чуть ниже. Бледное лицо с полосами сажи так и не успело разгладиться, сведенное ненавистью.
Рональд скрипнул зубами и бросился дальше... Старшие МакИаны пробивали путь для уцелевших беглецов - прорыв смертельного кольца вот-вот готов был схлопнуться... А злые горчащие слезы потом будешь давить....

- Финли, вставай.
- Да сейчас я...Юан? Ты почему не...- левый бок младшего брата заливало темное, горячее... но он, казалось, не замечал. И даже и не чувствовал. Кровь - чужая? Хвала Деве Марии!
- Пойдем, скорее...я без тебя не хочу!
Странно, легкие больше не горят так адски...и не сводит бешеной болью всю правую половину тела...И даже запястье от удара не ноет. Попробовать поднять откинутый меч...пальцы прошли сквозь холодную липкую рукоять. Сквозь...времени подносить руки к лицу и разглядывать - не было. Хотя если...у них есть все время. Нет, некогда, потом разберемся! А Юана нечего и подавно тревожить догадками...догнать старших. Да, догнать своих - а там разберемся....
Над горящим Гленко выглянула из прорех яркая луна... два растрепанных, раненых подростка, поддержиая друг друга, лезли по камням, догоняя своих.... теней на скупой земле от хрупких фигурок не было. Где-то жутко взвыл пес - так подавать голос могут только гончие Тех-кто-под-Холмами....


Cкачать JAM Ночь Белых Ножей бесплатно на pleer.com

На запахи крови слетаются птицы и люди.
Сегодня набат – это значит пощады не будет.
Сегодня убьют тех, кто крылья случайно расправил.
Пройдутся по ним вороненой холодною сталью.

В Ночи Белых Ножей кровью напьется роса.
Ночью Белых Ножей нас призовут небеса.

Под звон колокольный уже загорелись глаза.
И злобой наполнены хриплые их голоса.
А если под ними не ходишь, то будешь убит.
Никто не поможет, а бог им простит.

В Ночи Белых Ножей чей–то прервется полет.
Ночью Белых Ножей последнюю песню поём.

На лунной дороге останутся слёзы, дрожа.
Но снова воскреснет, кто пал в эту ночь от ножа.
И крылья расправит, но черным станет их цвет.
И кто–то поверит, что смерти, наверное, нет.

В Ночи Белых Ножей мы не смогли умереть.
Ночью Белых Ножей мы продолжаем петь...

@темы: Вперсонажное, атмосферное

---

[Шаман-Растаман]

29.01.2015 в 15:01

Пишет  Diary best:

Пишет  opheliozz.:

сказочный пост.

в

преддверии Рождества и Нового Года решила собрать воедино заброшенные в

черновиках посты о сказочниках-художниках. те показательные работы,

которым я отдала предпочтение, имеют мрачные оттенки и иллюстрируют

мрачные мотивы, но всё же... сумрачной красотой тоже можно зачароваться.



Reginald

L. Knowles, Horace J. Knowles, иллюстрации к *Норвежским народным

сказкам* Петера Кристена Асбьёрнсена. книга издана в начале 20 века

Генри

Джастис Форд, иллюстрации к *Оранжевой книге

сказок* шотландского писателя Эндрю Лэнга (1844-1912), изданной в 1906

году

Теодор

Северин Киттельсен, иллюстрации к норвежским волшебным сказкам.

один из моих любимых сказочников

американка Элеонор Эббот, иллюстрации к сказкам братьев Гримм. Книга издана в Нью-Йорке в 1920 году

Алиса

Никитина, иллюстрации к страшным сказкам Гоголя, Сомова,

Бестужева-Марлинского

иллюстратор детских книг и сказок Вера Павлова

Эвалайн Несс, иллюстрации к английской волшебной сказке

Артур

Рэкхем, иллюстратор многих европейских сказок

Подборка | Не Бест? Пришли лучше!

---

Про грядущую шотландку. Где, когда, как, во что и про что мы КОНКРЕТНО играем?

[Танелорн]

Когда играем?

Реальное время – предварительно запланированы даты 7-9 августа 2015 года.
Игровое время – 29-31 июля 1713 года, перед праздником Ламмас (1 августа).

Где играем?

Реальная локация – Ларинский полигон под Томском.
Игровая локация – англо-шотландское Пограничье, север графства Нортумберленд, к югу от пограничной реки Твид. Конкретные места – деревни Эддлстон и Бёрнсайд; разделяющая их вересковая пустошь; протекающая неподалёку речка Тилл; пролегающий по пустоши англо-шотландский тракт; окраины прилежащих к деревне йоркширских болот; спускающийся с холмов возле деревни лес Клойх; и предмет множества местных легенд, древний курган посреди пустоши – т.н. Духов Холм.

Как играем?

Жанр ПРИ примерно можно определить как «мистико-психологическая игра с элементами политического детектива и исторической реконструкции».
Масштабной боёвки на игре не будет; но вполне возможны локальные стычки – например, деревенских патрулей с разбойниками и т.п. Зато будет много мистики, психологии, интриг и социального отыгрыша. Посему есть возможность пользоваться магией, изготавливать артефакты – в том числе и против Ши, правила по магии будут опубликованы позже.
Боёвка – на текстолите (фехтование); капсюльных моделях огнестрела, луках и арбалетах (дистанционный бой); отыгрышем (рукопашный бой; более подробно – см. вскоре правила по боевому взаимодействию). Сталь пропускается строго как небоевой ритуальный предмет; ЛАРП не пропускается вообще ни в каком виде; тимбары пропускаются только при условии отыгрыша ими дубин.

Кто есть кто на игре?

На данный момент планируются следующие игровые блоки:
- население двух деревень (+ понаехавшие городские граждане – лорд и его свита);
- работники и постояльцы деревенского трактира (+ табор бродячих шелта, т.н. «ирландских цыган»);
- банда разбойников Хромого Дика из леса Клойх.
Теоретически этот список не завершен; т.е., если кто-то из участников захочет заявиться на игру достаточно соответствующей канону и духу времени командой (бродячими циркачами, цыганами, наёмниками, бандитами, отрядом солдат, дезертирами, контрабандистами, французскими/испанскими/немецкими шпионами, etc.) и действовать на полигоне исключительно командно – подобному решению при условии согласования с мастерами препятствовать ничто не будет.
Кроме этих блоков на полигон едет также игротехнический мастерский блок; на нём, как и положено, лежат обязанности по отыгрышу Ши, животных, случайных прохожих, случайно прохожих Ши в облике животных, etc.
NB! В связи с часто возникающими вопросами по этому пункту стоит подчеркнуть: мастерский блок не является полноценно игровым, но сугубо игротехническим. За исключением случаев коммуникации с игроками собственного отыгрыша (в т.ч. внутриблокового) не подразумевает. Внутренняя часть мастерской локации, - за исключением случаев санкционированного мастерами проникновения туда игроков, - не является игровой и не подразумевает внутреннего отыгрыша. Свободный набор в мастерский блок не производится.

Сюжет?

1713 год, конец июля. Мирная, полусонная жизнь двух деревень в англо-шотландском Пограничье, - крупной, земледельчески-ремесленной деревни Эддлстон (своего рода локального «райцентра») и небольшого охотничьего лесного хутора Бёрнсайд, - привычно выходивших из двухнедельного отдыха от крестьянских работ и готовившихся к празднику начала жатвы, нарушена сразу несколькими событиями.
Сначала в деревню по Тракту с севера, из горной части Шотландии, приходят, остановившись на время в деревенском трактире, двое горцев-хайлендеров, представившихся кузенами Дугал – Рональдом и Малкольмом. Несмотря на то, что назвались они торговцами, практически всем жителям деревни очевидно: отношения к торговле они не имеют, скорее всего, никакого – дай-то Бог, чтоб хоть именем настоящим назвались. А судя по тому, что звучало иногда в их беседах с некоторыми из жителей – как-то они связаны с двадцатилетней давности событиями в горной шотландской деревне Гленко, причём явно не со стороны победившего клана Кэмпбеллов.
Через несколько дней же в деревню совершенно внезапно въезжает высокопоставленный офицер – лорд Джонатан Томлинсон, следователь по делам короны; и с ним сопровождение – сборщик налогов и двое солдат. С первых же минут становится ясно: к сотрудничеству с местным населением сэр Томлинсон не склонен никоим образом. Он прислан сюда выявить и уничтожить агентурную сеть революционеров-якобитов (сторонников свергнутой тридцать лет назад династии Стюартов, особенно популярной в Шотландии) – и ревностно собирается выполнить задание до конца; причем тайными якобитами лорд явно считает всех, живущих севернее Йоркшира – и относится к окружающим соответственно. Сверх того лорд ещё и искренне намерен навести полный порядок в порученных его заботам землях – разгромить банду Хромого Дика, например; и проявление новыми подчинёнными в такой ситуации любого недовольства явно сильно испортит ему настроение.
Ситуацию ещё более омрачает то, что лорд: а) чистокровный англичанин с юга; б) делал в своё время карьеру в Лондоне, а сейчас занимает очень даже не последний пост в Карлайле – по сути принадлежа к верхушке королевской контрразведки на Границе; в) бывший морской офицер. Соответственно, местных жителей он убеждённо и искренне считает: а) шотландскими еретиками, изменниками и якобитами поголовно; б) деревенской чернью, полудикарями, достойными лишь приказов и карательных мер; в) сухопутными крысами, не нюхавшими пороху и солёной морской воды. Стиль общения с подведомственной аудиторией – соответствующий.
Едва ли не единственным, кому приезд сэра Джонатана пошел на пользу, оказывается местный священник – преподобный Эндрю Уоррен. Присланный меньше года назад на место покойного викария Уэйна Мэйси, искренне любимого населением и мирно скончавшегося от старости, новый духовный пастырь – ревностный, фанатичный англиканин, вполне готовый хоть умереть, хоть убить за свою веру и свою Церковь, - не снискал особой популярности среди исповедующих местами весьма «народную» версию христианства, - с множеством суеверий, заимствований из католической практики и пережитков язычества, - жителей деревень на реке Тилл; особенно же ему в этом плане повредила его идейная непримиримая оппозиция ко всем локальным суевериям, всегда игравшим в жизни местных жителей крайне важную практическую роль – и в первую очередь к вере в фэйри. Уже с первых дней пребывания в деревне пастор раскритиковал в проповеди равно как местные праздничные обряды, так и традицию «откупов» и «подношений» феям; естественно, после этого паства из числа старожилов относится к нему достаточно критично – но в то же время некоторая часть прихожан находит в его словах определенную истину. Прибытие же лорда Томлинсона (с одной стороны - убеждённого англиканина, единомышленника и единоверца отца Уоррена; с другой – государственного офицера, облеченного властью) может послужить пастору той самой опорой, которую он так и не нашел в деревне; теперь, опираясь на пробивной характер Томлинсона и ружья его солдат, Уоррен может наконец-то свободно сделать следующий шаг – очистить от всяческих идольских капищ (вроде традиционно посвященного фэйри, ни разу не кошенного участка травы – т.н. «соседского лужка») окрестности деревни и прекратить приношения Добрым Соседям в дни непомерно, не по-христиански пышного празднования праздника жатвы. И преподобный практически не сомневается - это стоит проделать сейчас же; тем паче что лорд, едва прибыв, готов его поддержать – например, выступить после проповеди с речью о недопустимости для честного англичанина веры в фей.
Положение, с другой стороны, осложняется ещё и тем, что это для лорда и преподобного вера в фей – «пережиток ветхого языческого безумия»; для местных жителей же это старая традиция, от которой сложно отступить. Деревенские жители в фэйри верят, и многие из них понимают в последнее время всё отчётливее: те, кто издавна живёт под Духовым Холмом, чем-то явно недовольны. Всё чаще в домах раздаются странные стуки и шорохи, в лесах и на болотах слышатся будто из ниоткуда тихое печальное пение и сварливо переговаривающиеся голоса; а на вересковьях, говорят, издалека уже видели тех, кого старики называли обитателями Неблагого Двора-под-Холмом: упырей, оборотней и мстительных призраков-слуа, что, по легенде, выходят иногда на великую охоту за душами нераскаянных грешников. Гнев народа Ши опасен и сам по себе – тем, что могут сотворить разозлённые фэйри; но ещё больше он грозит самой жизни деревни – ибо согласно всем древним преданиям люди спокойно живут на берегах Тилл до тех пор, пока блюдут древнее соглашение с обитателями Духова Холма, после нарушения которого – в том числе и явной невежливостью одной из сторон, - к примеру, земля вполне может перестать родить, а домашний скот – доиться и размножаться. Конечно, коровы в Эддлстоне ещё не доятся кровью, жители могут более-менее безбоязненно ходить по пустошам даже ночью, а Дикая Охота фей остаётся лишь дедовским преданием – но кто знает, как могут повлиять на ситуацию действия лорда Томлинсона и преподобного Уоррена?
Таким образом, к моменту прибытия лорда – за несколько дней до Ламмаса, - жители Эддлстона и Бёрнсайда оказываются, фактически, между молотом и наковальней. Лорд Томлинсон явно не слишком доволен увиденным – и готов наводить в окрестностях порядок самыми жесткими методами, не гнушаясь репрессий; и с ним, как с представителем власти, стоит попытаться выстроить какие-то более или менее нормальные взаимоотношения – или, по крайней мере, разубедить его в том, что вся деревня состоит сплошь из якобитов под прикрытием (какового он явно видит, например, в деревенском торговце, ирландском эмигранте; и уж тем более увидит в почему-то упорно скрывающихся от него кузенах Дугал, если те попадутся ему под руку). Отец Уоррен, опираясь на поддержку лорда, готовится пойти в пуританское наступление на старинные суеверия Пограничья – и задачей жителей становится сохранить и с ним хотя бы какие бы то ни было отношения (ибо отрыв деревни от Церкви для этих времён означает фактически прекращение её социального бытия); и при этом – сделать выбор между позицией Церкви (дающей защиту от капризов фэйри – но требующей отказа от всех привычных с прадедовских времен традиций) и местными обычаями (обеспечивающими хорошее отношение фэйри – но при этом вынуждающими договариваться с ними заведомо с более слабой позиции; и, кроме того, в такой ситуации ставящих деревню в прямую оппозицию Церкви Англии – и, стало быть, самому королю как её главе!).
И при всём этом – грядёт празднование Ламмаса; его нельзя пропускать – и к нему надо подготовиться.
Короче говоря, лёгкой сложившуюся ситуацию явно не назовёшь.

Во что играем?

В сложный моральный выбор, неоднозначность этических категорий и необходимость жертвовать чем-то важным ради своей великой (или не очень) цели
А если серьёзно – можно выделить пять аспектов, которые так или иначе будут затрагивать на игре каждого из участников (по крайней мере, из числа населения деревень):
а) социальная жизнь. Отыгрываемый период приходится на последние несколько дней перед праздником Ламмас – днём торжественного начала жатвы; соответственно, две недели от середины июля до начала августа традиционно были в англо-шотландских деревнях периодом перерыва в сельскохозяйственных работах, периодом отдыха – и, следовательно, периодом активизации социальной жизни. Именно в этот период совершаются помолвки, могут играться свадьбы, заключаются важные договоренности (как межличностные, так и сугубо хозяйственные), собираются у камина или у костра большие компании с целью попеть, попить, повеселиться и порассказывать разные истории; да и просто появляется возможность активного общения внутри деревни – и эту возможность не перебивает до конца даже прибытие лорда со свитой.
б) взаимодействие с лордом и его командой. Лорд Томлинсон, королевский следователь, прибывший в деревню, не отличается лёгкостью и мягкостью характера – а уж к жителям деревни относится и вовсе едва ли не презрительно, полагая всех тут еретиками, дикарями и потенциальными предателями-якобитами. Это уже и само по себе создавало бы серьёзные сложности для его коммуникации с жителями Эддлстона и Бёрнсайда; но сверх этого на нём лежит ещё и обязанность навести в здешних местах порядок – и обязанность эту он стремится свято выполнять. В связи с этим игроки могут смело готовиться к разнообразным милым поручениям типа патрулирования пустошей в порядке помощи солдатам – и поисков схронов засевшей в лесу банды Хромого Дика, озорующего на Тракте уроженца Бёрнсайда; исполнения хозяйственных повинностей для обеспечения лорда и его свиты (охота, рыбалка, добыча дров и торфа…); или, к примеру, организации для лорда охоты на пустоши (или в Клойхском лесу, например). Кроме того, лорд полон желания вернуть на путь истинный всех еретиков и вероотступников Пограничья - так что деревенским ведьмам, травницам и знахаркам стоит приготовить легенды для сокрытия своей истинной деятельности; а любителям хорошенько выспаться вместо похода к заутрене – продумать варианты ускользнуть от бдительного ока лорда.
Кроме того – лорд прибыл не один; его сопровождают стряпчий, наделенный лендлордом обязанностями по сбору оброка со здешних земель, и двое солдат. Соответственно, стряпчий будет искренне стремиться собрать долги по налогам со всей деревни (включая новорожденных младенцев и домашних животных); солдаты же, несмотря на, в общем-то, беззлобный настрой, не отличаются дворянским воспитанием, но при этом весьма и весьма не пренебрегают крепкими напитками из деревенского трактира – так что в какой-то момент и они могут стать генератором проблем.
Итоговой целью игрока в этом аспекте становится выстраивание отношений с лордом и его сотрудниками, соответствующее его роли и квэнте: в диапазоне от лояльности и уважения до, например, попыток укрыться от лорда всеми силами – или же, наоборот, совершить на него вооруженное покушение (если вы, к примеру, по квэнте – втайне убежденный и фанатичный якобит).
в) ремесленная деятельность. Деревня живёт отнюдь не только сельским хозяйством – и даже в те периоды, когда фермеры отдыхают от трудов, вершат свою работу ремесленники. Кузнец, ткачиха, знахарка, аптекарь, мельник, лавочник – все они продолжают работать; им нужно сырьё для своих работ (и, соответственно, те, кого можно было бы за этим сырьём послать), нужны рабочие руки, подмастерья и ученики. При этом стоит помнить, что тот же поход за рудой, торфом или травами, к примеру, отнюдь не безопасен – приближается Ламмас, один из старинных праздников, и фэйри появляются в полях всё чаще (а ведь в отношениях людей с ними в последнее время явно не всё ладно…); а помимо фэйри (далеко не всегда безопасных!) в пустошах вполне можно наткнуться, например, на разбойников Хромого Дика.
г) подготовка к празднику. Какие бы неурядицы и треволнения не постигали деревни близ Духова Холма – это не повод отказываться от празднования Ламмаса; а к празднованию следует подготовиться. В частности, кузнецу стоит заточить к жатве серпы; ткачихе – выткать к празднику гобелен по обету для церкви; лавочнику – закупить у охотников из Бёрнсайда мяса для праздничного стола (а охотникам и мельнику, соответственно – озаботиться пищевым снабжением деревень…). И так далее, и тому подобное.
д) взаимодействие с Ши. Обитатели Холма – важный фактор местной жизни; и то, что в последнее время они явно не в духе (то ли из-за отца Уоррена, то ли из-за лорда Томлинсона, то ли из-за обоих вместе), отнюдь не облегчает жизнь населению деревень. И в подобных условиях каждому из жителей предстоит решить эту ситуацию для себя: стоит ли попробовать наладить отношения с Холмом? Или же избрать выход, предложенный преподобным Уорреном – и радикально решить для себя проблему фэйри и защиты от них? Или же, - следуя, например, рассказам горожанина-аптекаря, - решить, что фэйри существуют лишь для верящих в них – а в наш просвещённый век быть таковым уже стыдно?
Лирическое пояснение на примере для томских игроков, бывших на «Дориате’2014»: помните, каковы были основные занятия на тамошней заставе? Так вот: чисто игромеханически будет всё то же самое (социалка + ремесленные занятия + квесты от начальства + немного боёвки для тех, кто пойдет в патруль с солдатами); только количественно больше, с более явной сюжетной основой, с бОльшим количеством заданий «сверху» и на совершенно другой культурной основе.

Цели и исходы игры

Собственно, идеальный исход игры состоит в том, чтобы сохранить в обеих деревнях мир и благоденствие; и найти какой-то компромисс, при котором лорд Томлинсон изменит мнение о деревне на более или менее благоприятное, отец Уоррен сочтет веру местного населения достаточно приемлемой, фэйри удовольствуются уважением к ним местного населения и будут в ответ благосклонны, а Ламмас удастся отметить без эксцессов. Но, увы, в силу множества конфликтов между сторонами такой исход явно маловероятен.
В менее же абсолютной и совершенной перспективе задача игрока, по сути, сводится к выбору одной из сторон; и, в дальнейшем, - либо попытке построения более-менее компромиссных отношений с остальными, либо же стремлении воплотить свою позицию во всей полноте - как единственно могущую помочь обеим деревням.
Встать с лордом Томлинсоном за порядок и законность против хаоса и мятежа. Или вслед за отцом Уорреном встать на позиции абсолютной верности букве и духу Писания против дьявольских наваждений. Или же, решив и впрямь выбрать судьбу якобита, проверить правоту лорда Томлинсона – и узнать, нет ли среди жителей двух деревень скрывающихся сторонников Стюартов; и, - чем леший не шутит? – может, найдя таковых, даже и попытаться, устранив лорда, поднять в Пограничье первое за последние пятнадцать лет якобитское восстание. Или же, приняв позицию абсолютной верности прадедовским обычаям, попытаться договориться с фэйри – и урегулировать ситуацию с их помощью (весьма непредсказуемой, капризной и даже местами жестокой – как всегда, собственно).
Практически любая из позиций неизбежно вызовет конфликт со всеми остальными; и в то же время в сложившихся условиях остаться в стороне, увы, не выйдет (если вы не трактирщик, конечно).
Между этими позициями нужно сделать выбор – и только от этого выбора будет зависеть исход игры.
И выбор этот – только за вами.

@темы: Сюжетное, Полезное, Общеорганизационное, Готовим игру!, атмосферное

---

Преамбула игры ПРИ Пограничье:по Шотландским по Холмам

[Танелорн]

Отправная точка всех событий, что завертелись тем летом на землях пограничных - Лоулендские окраины были неспокойны...
I

…лето неласково к этой земле.

Здесь, - на нортумберлендских закраинах, на берегах Твида, меж Дунсом и Морпетом, меж до сих пор горделиво высящимся над вересковыми холмами Беруиком и вечно граничным, вечно ничейным Карлайлом, - май слишком уж часто сер, а июнь слишком часто дождлив.

Дожди шуршат над вересковыми всхолмьями; и ветер с полуночи, с шотландских высокогорий и с холодного северного моря несёт по низкому небу тяжёлые свинцовые тучи. Лишь иногда солнце рвёт их тугой, налитый стылой водой покров; бывает это чаще всего в начале мая, на первый его день – или уж к концу июня, ближе к Иванову дню. Оба этих дня заповеданы здешнему народу от предков – и горят в ночи костры, раздирая напополам ночную тьму над холмами и над древними белыми камнями на их вершинах; и ложатся на эти камни хлеб, сыр, мясо и чаша молока – ибо каждый, кто родился и вырос на Границе, с детства помнит легенды о фари, джентри, Добрых Соседях; о тех, кого ближние соседи, - строгие и суровые горцы с севера, еретики и бунтовщики, - зовут на своём резком и странном языке Daoine Sidhe, народом Ши. Пусть деревенский викарий смотрит на это косо, пусть подозревает паству в язычестве, пусть гневится яро в своих проповедях – и что ж? Всяк, всяк на берегах Твида знает: те, чьи дома-бру кроются под травой и дёрном Холма, с давних пор властны над этой землёй – и над тем, что родит она. Прогневаются Соседи – что же; викарий, что ли, пойдёт упрашивать их смилостивиться, дать земле плодоносить, очистить скот от нахлынувшего внезапно мора, изгнать из ближнего леса страшного, неведомого зверя?

Пылает кострами май – в ночь на первый день, что соседи-горцы зовут Бьялтеном. Пылает июнь – в верхушке своей, на Иванов день, самую короткую, самую потаённую и колдовскую из ночей. А между ними – дожди, и пасмурь, и цветущая над холмами черёмуха – «птичья вишня», как испокон веков зовут её здесь; и работа, сплошь работа. Летний день, известно, год кормит – и всякий фермер в эти дождливые дни зорко следит за полями, и в одном ряду с батраками не разгибает над посевами спины.

Пылает май, и пылает июнь; и тлеет меж ними – изгибом от апреля к июлю, - работа, тяжкий на земле камня и вереска труд фермера-земледельца. И тем ярче вспыхивает на излёте июля окончание сенокоса и дни перед жатвой – время праздника, время отдыха, дни яркого солнца без дождей и гроз. И играются свадьбы; и громче поются песни.

Ламмас. Хлебная месса.

II

Хлебная месса – кончен сенокос, не начата жатва; на долгие две недели, на четырнадцать дней и ночей разорвано время, разорван круг работ – боронение-пахота-сев-сенокос. Краткое время абсолютной свободы; дни сладкого безделья.

Хлебная месса – поздний лета венец, последняя предосенняя сладость. Тянутся мёдом и воском густые летние дни; льёт с выгоревшего до белизны неба августовское солнце свой тяжёлый тёплый янтарь.

Хлебная месса – зреют яблоки в садах, блестят налитым золотом колосья пшеницы на фермерских полях; и гудят, гудят пчелы в душистом воздухе – над скошенными лугами, над вересковыми пустошами, в перелесках и рощах.

Хлебная месса – кончены старые заботы, не начаты новые. Можно оторваться наконец от работ, можно перевести дух. Можно собираться вечерами у соседей, вести неторопливые беседы за кубком пива, пересказывать истории, страшные и смешные – хоть от дедов услышанные, хоть недавно происшедшие, хоть и вовсе из головы сочинённые; уславливаться равно о делах хозяйственных и о помолвках выросших детей.

Хлебная месса. Loaf-mass. Ламмас.

На языке северян – Лугнасталь.

III

Лугнасталь, Лугов день, первое утро августа; даром что никто уже, даже самые старые старики, не знают ныне, кто такой был этот Луг.

Когда над рыжей, - выгорела, выцвела за жаркий июль густая да сочная болотная трава, - закраиной йоркширских болот, что обходят здешние земли с востока, поднимется солнце, старейшина деревни выйдет на поле с серпом в руках, а за ним потянутся и прочие жнецы.

И будет жатва – великий труд и великое празднество; и пожнёт всяк тот урожай, над которым потрудился за весь год – что на полях, что в душе. И через несколько дней последний сноп займет почетное место в амбаре – нетронутый, необмолоченный; ибо всякому известно – сам дух поля прячется в нём.
И - скрипнет, провернётся, покатится всё быстрей и быстрей колесо года: будут обмолачивать зерно – пшеницу, овёс, рожь, ячмень, - и петь старую, всем знакомую песню о Джоне Ячменное Зерно; и рассыпать обмолоченное по амбарам, и варить пиво, и печь хлеб. И так будет дальше, как было от века и до века – наступит осень, а за ней придёт День Всех Святых, а за ним – Рождество; и далее, и далее, и далее.
Но начнется всё это – утром Ламмаса. Золотыми полями под нежарким по августовской поре утренним солнцем – и отблесками рассветных лучей на белой рубахе старосты, идущего первым на жатву.

Светло, чисто утро первого дня августа – древнего Лугнасталя.

Однако так повелось со старинных времен – перед каждым светлым праздником идет странная, колдовская, неведомая ночь.

Говорят, на древние праздники, что отмечали некогда жившие в этих краях непросвещенные, некрещеные язычники, раскрываются Холмы, от века возвышающиеся над вересковыми пустошами - и из них выходит на прогулки, выходит охотиться и танцевать под полной летней луной на душистых лугах Древний Народ, вечные соседи детей Адама.

Говорят, на Ламмас колдовство сильнее, нежели в другие, обычные дни - и в эти дни и вода из ключа близ деревни, и трава из полей могут обернуться волшебным зельем, приносящим любовь - или, напротив, иссушающим душу и тело.
И любому из тех, кто живет в деревне; любому из тех, чьи предки некогда пришли на эти земли, заключив договор с обитателями Духова Холма и скрепив его клятвой на крови, - любому и интересно, и боязно заглянуть за завесу тайны.

Что там - по ту сторону ночи, за дымом от сгорающих в ведьмином костре трав, за заросшими густой сочной травой склонами Холма?
Истинная сила этой древней, странной, суровой земли? Или все же, как учит в церкви новый священник, чёртов обман, приманка легковерным да вечное проклятие для душ тех, кто позволил увлечь себя красивой сказкой?
Кто найдет в себе смелость проверить - а кто решит не ступать на неясный, смутный путь?

Темна, маняща и пугающа ночь на Ламмас; светло и радостно его утро.

Однако нет второго без первого – и нет жатвы без соблюдения древнего уговора, некогда давшего жизнь первым деревням людей на этих землях; и потому серой, сумеречной предрассветной порой – уже не ночью, еще не утром, - потянутся деревенские фермеры через некошеный «соседский лужок» к Духову Холму – вопреки речам и угрозам священника класть на белый камень на его склоне по куску да по чаше от собственного стола. Чтобы Соседи не обиделись – и не обидели; чтобы позволили собрать урожай – и помогли им хорошо распорядиться. Чтобы те из них, кто благи и добры к людям, помогли в жатве – а те, кто зол и неблаг, не мешали, задобренные едой и питьём.

Колдовская, пахнущая травами и вином ночь; серый, мутный рассвет под Холмом; светлое, чистое, святое утро.

Хлебная месса, Ламмас. Радостный день.

IV

Вот только для насельников Эддлстона и Бёрнсайда, что на вересковьях близ Духова Холма, не слишком радостны были дни перед Ламмасом года 1713 от рождения Христова.

…Уже год тому – в осень, в светлое, прозрачное и холодное утро сентябрьского равноденствия, - глубоким старцем оставил сей мир отец Мэйси. Уснув в ночь накануне в своем доме, что стоит буквально стена к стене с церковью, утром он уже не проснулся; и, - как и при жизни, - добрая, спокойная улыбка застыла на его губах.

Плакал, плакал Эддлстон о своём пасторе; и плакал Бёрнсайд, к его же пастве причтённый. Сколько бы ни шептались в народе о том, что бёрнсайдские жители, лесовики, рыбаки да охотники – сплошь полуязычники, разбойники, еретики, нехристи; что с Соседями они на самой что ни на есть короткой ноге, что среди бёрнсайдцев живёт едва ль не самая настоящая ведьма, а мельник их и вовсе с пикси да брауни пиво вечерами распивает; сколько бы слухов ни распускалось – но охотники из Бёрнсайда, придя на похороны, искренне одним движением смахнули с голов свои вечные меховые шапки – и искренне же утирали со щёк слёзы, когда опускался в землю гроб с телом доброго старика, за всю жизнь свою в деревне никому не сделавшего зла.

Добр и честен был отец Мэйси; и всепонимающ – слишком уж всепонимающ, пожалуй, по строгим меркам Церкви. Сквозь пальцы смотрел он на костры в ночи солнцестояний; с улыбкой провожал взглядом прихожан, идущих иногда к Холму почтить джентри подношением. Когда же староста, - как всегда, въедливый, доходчивый, вечно стремящийся докопаться до последней истины, - напрямую задал ему вопрос – как, мол, по-вашему, пастор – кто они, фари, такие; демоны ли, ангелы, или же ещё кто? – пастор, улыбнувшись, ответствовал: ему, мол, доподлинно не ведомо, и в Писании то не открыто – но, по его собственному грешному да скромному рассуждению, не демоны они и не ангелы; а просто души умерших или же даже иной человечий народ, неведомыми умениями наделенный. И тянутся они к людям поэтому; ибо, такими способностями обладая, как же не почувствовать себя одиноким – вот ты, Саймон, не почувствовал бы разве себя и в родном Эддлстоне одиноко, обрети ты по воле Господней ни с того ни с сего крылья?
И чесал в затылке озадаченный староста, признавая правоту собеседника; а пастор продолжал: если же они суть души умерших, не призренные ни Раем, ни Адом, то тем более понятны их стремления – ведь кому в таком положении было бы не холодно и не тоскливо? И пусть стоит защищаться в меру сил от тех из них, кто, озлобившись, уподобился демонам – но грешно и постыдно для честного христианина изгонять от лица своего бедную душу, даже не пожалев её, если ничего вредного и дурного она не совершает!
Добр и честен был отец Мэйси ко всякой твари под солнцем – даже к той, кого собратья его и священноначальники причисляли к демонам; и всё повторял – «всё, чему Господь в мудрости своей позволил быть, зачем-то на этой земле нужно». Наверное, именно поэтому ни разу ровным счётом ничего не случилось с пастором, когда шел он в ночи через вересковые пустоши, мимо самого Холма, из Эддлстона в Бёрнсайд или обратно – крестить, причащать, отпускать грехи; и, быть может, не зря деревенский торговец, рыжий пройдошливый ирландец, клялся и божился, что краем глаза видел на похоронах отца Мэйси людей, которых никто и никогда в деревне до этого не видел – и после, естественно, тоже. Были они, по заверениям ирландца, высоки ростом, причудливы обликом и облачены в старинную одежду – такие носили здесь ещё в те времена, когда землями этими правили шотландские клановые вожди из своих высоких замков; и стояли они, склонив головы в знак уважения к покойному.

Впрочем, ирландца вся деревня знала как большого любителя прихвастнуть да сочинить (и еще большего – промочить горло); так что рассказам его верили с оглядкой – поди у этого рыжего разбери, где там святая истина, а где очередная побасенка.

Но как ни плачь, как ни тоскуй – а всё же не стоять приходу без пастыря; и вот уже – ещё до Дня Всех Святых явился по тракту с далёкого юга новый пастор.

Сразу он не понравился местным. Едва приехав, косо да сурово глядел на то, как развешивают деревенские по карнизам да ставням рябиновые ветви в ночь на Всесвятье, как ставят на окна репу с прорезанными глазами и собираются у каминов, до рассвета не отходя ко сну; а с утра – обрушился в проповеди на «дикие, языческие суеверия», вроде как «несомненно принесённые сюда безбожниками-папистами, ещё выжившими в разбойничьих северных землях вне лона истинной и праведной Церкви». Ветви ваши рябиновые, репы ваши с рожами дьявольскими, - кричал с кафедры пастор, - всё суть уловки врага рода человечьего, чтобы погубить вас! От кого бережётесь, глупцы – от Эльфов своих, вымышленных да придуманных глупым тёмным народом? или же от бесов, чтимых вами по дремучему невежеству под их именем? Опомнитесь, о безумные! Нет вам иного спасения, нежели в Библии и в святом распятии – но не в рябине и не в огне камина! Лучше б в церковь или на работу пошли, бездельники! – так примерно завершил свою речь новоявленный пастырь, победно оглядев прихожан.

Не отказать, что уж, было отцу Уоррену в уме и в остроте его; вот только, увы, не прилагалось к этому уму ни доброты, ни мягкости. Резок был отец Уоррен, ревностный англиканин, резок и нетерпим; и искренне полагал всё, находящееся вне лона Церкви Англии, поганством и дьявольщиной, кою надлежало очистить либо крещением, либо уничтожением.

И потянуло по вересковью, от Эддлстона до Бёрнсайда, холодком да страхом отчасти; ибо, стоило новоприбывшему пастору показать свою истинную природу – как через несколько месяцев начали по обеим деревням поговаривать, что тут уж что-то больно нечисто, и не к добру вовсе всё это ведёт. Сколь ни страшен был поначалу Уоррен местным, сколь ни отпугивал их, - но прошло время; и пусть сам Уоррен не обжился в Эддлстоне, не ужился с местными старожилами (и уж тем паче – не нашел общего языка с обитателями Бёрнсайда, соблюдавшими какую-то видимость уважения лишь из почтения к самому сану священнослужителя) – но многие из обитателей Эддлстона смирились с ним, приняв как пастыря и начав доверять. А доверившись – выслушивали с почтением и его проповеди; проповеди, в которых Уоррен громил все местные обычаи и традиции, именуя их грязным и нечестивым язычеством.

И всё реже начинали люди ходить, начиная какое-то дело на ничейной земле, к Холму – уславливаться о том, чтобы земля эта случайно не оказалась нужной Соседям.

И всё реже и реже откупались люди едой, табаком и деньгами, забирая что-то с ничейной, лесной да болотной земли.

И всё меньше становилось народу вокруг костров на старые народные праздники – и всё больше в церкви.

Ползли слухи, множились, плодились.

Говорили, что в домах последнее время стало неспокойно – всё что-то брякало, звенело, шуршало.

Говорили, что по закраинам болот да по вересковым пустошам вплоть до самой вершины Холма ночами бродят да ползают холодные, синие огни – будто ходит кто-то, держа в руках фонарики; а зачем ходит – одному Господу ведомо.

Говорили, что видел кто-то ночами в пустошах бледные, странные, призрачные фигуры; и холодом от них веяло – и хотелось при виде их только уносить ноги, да подальше.

Говорили, шептали да обсуждали – на мельнице близ Бёрнсайда, в кузнице Эддлстона, в лавке рыжего ирландца, в деревенском трактире: стоит ждать беды с Холмов, если не наладятся отношения с Серыми Соседями.

Стоит, стоит: мором ли, засухой или наводнением.

И даже это, впрочем, не было бы проблемой: нашли бы изворотливые да скрытные эддлстонские старожилы выход – а бёрнсайдцы в своих перелесках, вдали от бдительного ока отца Уоррена, нашли б тот выход ещё быстрее.

Вот только истинно сказано: никогда беда одна не приходила.

…Если в ясный день встать у околицы Эддлстона лицом к северу, - к Духову Холму, к бёрнсайдским перелескам, - и всмотреться в горизонт, на нём встанет синей полосой горная цепь.

Там, на севере, за пограничной рекой Твид, серо-синей, стальной тенью по самой кромке взгляда, - лежит гордая, мятежная, неверная Шотландия. Земля клановых лордов, некогда владевших здешними землями. Земля, в которой многие ещё и между собой говорят на старом, непонятном языке – родственном разве что гортанному наречию ирландцев. Некогда – отдельное королевство; сейчас – вечный источник тревожных слухов и вспышек мятежей.

Лишь одно можно сказать о Шотландии мирное слово: оттуда, по Тракту, идут на юг мимо Эддлстона торговцы. Гонят скотину, и мех везут, и оружие, и шерсть; а много ли ещё что можно продать оттуда – из горных, суровых, северных земель?

Вот и в этот раз всё началось с Шотландии – и с торговцев.

Они пришли по Тракту погожим днём в начале июня – и с первого взгляда стало понятно, что не просто так пришли.

Двое; один постарше, другой – помладше. По всему видать – самые что ни на есть горные горцы; патлатые, небритые, в вышитых не по-здешнему рубахах да гаэльских тартанах до колена – и говорят так, что из-за густого горного акцента понимаешь через два слова на третье.
Назвались вольными торговцами, кузенами по фамилии Дугал; ищут, мол, где бы в здешних местах товара подешевле да покачественнее приискать – чтобы потом, закупив и уйдя на далекий юг, в Сассекс и Йоркшир, а то и вовсе в Корнуолл, перепродать там подороже.
Назвались вольными торговцами; да вот только всяк, кто не слеп, заметит: торговцы-то из них так себе. Больно уж остёр взгляд, больно уж угловато топорщатся переметные сумки; и руки привычны явно не к монетам, перу да гроссбуху – а к сабле, топору и ружью. И слишком уж беззаботно отмахнулись «торговцы» от рассказов трактирщика об озорующей на пустошах шпане Хромого Дика, пьяницы и бездельника, что уж который год со своими дружками любит под настроение пощипать проезжих купцов.

Трактирщик потом рассказывал, что, усевшись за столом в углу, пили они под странный тост – за какого-то джентльмена в чёрном жилете; ирландец же, увидев клетчатый узор их тартанов, дескать, едва не как мел побледнел – и долго потом о чем-то с ними, явно с пятого на десятое продираясь сквозь различия наречий, беседовал на своём гортанно-шипящем языке, и часто мелькали в той беседе слова «Макдональд» и «Глен Коуан»…

Косился на новоприбывших трактирщик и его работники; косились изредка с подозрением кузнец, староста и мельник. Особо же с неприязнью поглядывал на них отец Уоррен – ибо новоприбывшие, хоть на службах и бывали регулярно, на честных англикан походили настолько же, сколь сам пастор – на гэла-хайлендера.

Но – косись не косись, а уживаться в одной деревне всё ж придётся; и горцы в конце концов временно осели при трактире, получив там еду и кров взамен за периодическую охрану заведения да утихомиривание перепивших посетителей.

Не одна приходит беда, не одна – и спутника с собой вовсе не одного приводит.

Едва-едва полтора месяца минул с прихода в Эддлстон Дугалов – как вновь застучали по Тракту конские копыта; и въехала в деревню не иначе как сама её дурная судьбина.

Был на дурной судьбине красный мундир королевского офицера, и сабля на боку. И взгляд у неё был тяжёлый, что твоя наковальня; и отрывистый, резкий голос – такой бывает у отставных офицеров королевского флота.
И стояли за плечами её двое солдат в таких же красных мундирах; и рядом поглядывал исподлобья на эддлстонцев неприметный господинчик в сером камзоле – королевский сборщик налогов.

Так въехал в Эддлстон сэр Джонатан Томлинсон, государственный следователь по делам короны; и в самом деле, как потом уже каким-то образом выяснил то ли трактирщик, то ли отец Уоррен, то ли оба вместе – бывший, по молодости ещё, морской офицер. И с ним – Энтони Уэлсли, новый стряпчий здешнего лендлорда, им самим и приданный экспедиции сэра Джонатана.

Мало говорил с деревенскими в первые дни лорд Томлинсон, да и говорил-то всё приказами да запретами – и уж тем паче не собирался признаваться, как на духу, какая ж тяжкая нужда столь важного господина пригнала из самого Карлайла, если не дальше. Вот только в деревне такие вещи скрыть тяжко; и вскоре то ли ирландец, то ли вездесущий трактирщик вызнали через солдат из охраны, пропускающих иной раз в том же трактире стаканчик-другой: неладно, мол, нынче на севере. Мутят там воду сторонники принца Джеймса – укрывшегося во французских землях католического наследника, сына старого короля Якова. Мол, за Джеймса втайне уже многие хайлендерские лорды со всеми своими кланами и едва не личными армиями (этим-то, вестимо, только дай повод за старые вольности своих горных земель повыступать); и сторонники принца-изгнанника только и ждут, чтобы в Англии смута какая грянула – тогда-то они и поднимутся, тогда-то и вернут себе земли, и не дай им укорот – и досюда дойти могут, и даже дальше на юг. Но ничего им такого ни в жизнь не сделать, если не будет у них своих людей по трактам да деревням; и с этой целью, вроде как, и рассылают якобиты разведчиков везде вдоль Границы. Вот этих-то разведчиков лорд Томлинсон и прибыл ловить; ну а заодно, понятное дело, и навести своей рукой какой-никакой порядок в здешнем вечно неспокойном захолустье.

И настали с тех пор в Эддлстоне – вот уж вторую неделю как, - тяжелые дни.

Тяжёл оказался характером лорд Томлинсон, тяжёл и сложен; и уже на первую неделю стало ясно – пока не уедет он восвояси, не будет в деревне прежнего покоя. Всё его взор находил неправильным, непорядочным, неверным; и, естественно, всяк, кто оказывался поблизости, тут же призывался это исправить.
Предан своему следовательскому долгу оказался лорд; и поэтому всякого, кто хоть как-то привлекал его взгляд, мог он вызвать к себе – и едва не под присягой допросить о причастности к якобитам, о вероисповедании, о верности короне и обо всех виденных подозрительных лицах.
Строг оказался лорд, по-морскому да по-офицерски – и ревностен вдобавок; поэтому с отцом Уорреном насчёт сообразности исправного посещения церкви они столковались быстро – а в особенности, помимо того, о неверности, греховности и неположенности местных суеверий. Пошли по деревне слухи, что на одной из проповедей выступит лорд с речью о недопустимости веры в фей; а уж что он сделает, обнаружив среди жителей знахарку и травницу – и вовсе боялись представить.

Только что чудом Господним можно было объяснить то, что Дугалы, - казалось бы, первыми должные стать целью лордовых допросов, - умудрялись от него всю неделю скрываться.

И единственное, что можно было хорошего найти в прибытии военных – так это то, что ребята Хромого Дика стали явно потише. Они, конечно, фермеров почти что никогда и не трогали (разве что совсем уж со злобы да с пьяных глаз), предпочитая обирать проезжих по Тракту купцов, - в особенности в дни ярмарок, - да проезжих же богачей; да подрабатывали, перевозя грузы по сложным контрабандистским тропам от побережья в глубь Пограничья… вот только лорду, всё стремящемуся навести порядок в порученных ему землях, разбираться было недосуг – и всё чаще по пустошам проходил патруль солдат, зачастую «усиленный» ещё и парой местных с вилами да дубьём. И пусть за Хромым Диком никогда не водилось никакой такой политики – чем же это, право, мешает устроить за ним облаву?

Одного лишь человека в обоих деревнях, пожалуй, почти что не тронули все эти изменения – трактирщика. Ему-то что?; были бы путники, что хотят есть да пить - а их только прибавилось.
Не по сердцу, конечно, была ему вся эта суета; но он часто говорил, - дескать, уж его-то лодчонке в этой круговерти авось да посчастливится выплыть. И не такие бури ведь бывали, в самом-то деле же.

V

Так и случилось, что в последние дни перед Ламмасом было в окрестностях Духова Холма великое неспокойствие.

Уж несколько дней был неспокоен и особо зол лорд; не давало ему покоя невыполненное задание от вышестоящих. Солдаты меж собой поговаривали, что его сиятельство последнее время подозрительно приглядывается к рыжему ирландцу-лавочнику – что-то, мол, подозрителен ему этот «емигрант»; а не далее как прошлым вечером говорил ему в частной беседе отец Уоррен что-то, и вроде как ясно слышалось там слово «Дугал».

Сам не свой последние дни ходил и сам отец Уоррен. По всему видать – беспокоило его грядущее полуязыческое празднование; и, выходя за околицу, подолгу иногда он вглядывался вдаль – туда, где за трактиром зеленел некошеный, нетоптаный «соседский лужок», издавна по дедовскому завету оставляемый Соседям участок земли.

Бродили по Эддлстону и Бёрнсайду нехорошие слухи. Будто бы видели на берегах ближнего ручья, невдалеке от Холма, ичь ушкья - речного коня; а всякому известно – к добру ичь ушкья никогда не появляется. По всему выходило – недовольны чем-то джентри; а стало быть - жди вскорости беды.

А в последние дни ещё и новая напасть добавилась ко всему этому; захворала ученица деревенской ткачихи, Эшли. Чем – не знали ни учёный аптекарь, недавно приехавший в деревню из Морпета; ни травница Абигайль… но девушка день ото дня становилась все прозрачнее и печальнее – и всё металась, всё звала кого-то во сне.

Два дня оставалось до Ламмаса, до светлого праздника.

Невесел был в Эддлстоне и Бёрнсайде Ламмас 1713 года от рождения Христова.

@темы: Сюжетное, Готовим игру!, атмосферное

---

Про то, где про игру "Пограничье" можно взять еще информации

[Танелорн]

Поскольку данное дайри-соо посвящено не только игре, а вообще проектам "Танелорна", то даем вам, уважаемые интересующиеся, ссылки на другие информплощадки предстоящей игры.
ПРИ "Пограничье: По Шотландским по Холмам" - общая группа для всех потенциальных участников
ПРИ "Пограничье: По Шотландским по Холмам. Подхолмье" - группа координации ши и игротехов. Небольшая площадка для обсуждения игромеханики, обеспечения игрового процесса, тонкостей мастеринга и т.д.
Группы в ВК закрытые, но это не потому, что игра планируется как сугубая элитарка. Просто как возможность ограничить приток посторонних существ, в том числе ботов, спамеров и прочих "мертвых душ", не интересующихся напрямую тематикой сообщества и затрудняющих работу мастеров по организации обмена информацией.
Так что если вас интересует сама игра и вы хотите знать о ней побольше - стучитесь, и вам откроют!
Контакты мастеров в ВК даны в группах
Мастера на дайри:  Элнен,  Эрик Ульфссон,  Хори Солльх,  Azfirel.
Напоминаем, что предварительные сроки проведения ПРИ "Пограничье" - конец июля 2015 года. Место - Томская область, полигон Ларинский.

@темы: Полезное, Общеорганизационное, Готовим игру!

---

ЧаВо

[Танелорн]

Вопросы, которые, как мы все подозреваем,потенциально посетят не раз свежепришедших до полной выкладки информации.
На ознакомиться и немного посмеяться =))

1. Что это? Кто здесь? Что здесь происходит?

Ты, о путник, находишься в сообществе, посвященном грядущей ПРИ «Пограничье».
Здесь, собственно, и будут выкладываться самые разные вещи, прямо связанные с данной темой: Правила и Прочие Очень Важные Вещи – для понимания игромеханики и того-во-что-мы-все-тут-вообще-будем-играть; арт/музыка/тексты - для вящего вживания в мир, роль, сюжет и канон; ну, и все такое прочее – для всего такого прочего.
Соответственно, если тебя вдруг пригласил в эту группу кто-то из ее руководящего состава – значит, тебя потенциально хотят видеть на игре в составе какого-нибудь из блоков.

2.Кто делает игру? Снова ТГ «Гондолин»?
Как ни странно, нет.
Непосредственными создателями игры выступает свежесозданная МГ «Танелорн» в составе небезызвестных большинству благороднейшей публики гг. Элнена, Эрика, Сова и Иллэна; оные же господа напрямую ответственны и за игротехнический блок Добрых Соседей aka Подхолмятник (что это такое – см. ниже).
Впрочем, не стоит беспокоиться: и мастерский состав ТГ «Гондолин» с прошедшей Дориатовки, и товарищей из «Скьявоны» мы на игру звать собираемся.

3.Как? Уже "усе готово, шеф"? А вариации, а обсудить?

Обращаем ваше внимание, дорогие игроки: игра (в общем и целом задуманная в августе, а официально вынесенная на свет вообще два дня назад) пока что находится в стадии планирования и разработки общего концепта. Подчеркиваю: планирования и разработки!
Что из этого следует?
А следует из этого 2 важных момента:
а) говорить про то, что по игре уже «все продумали» - увы, преждевременно. У нас есть общий концепт (и скоро мы вам его покажем), есть сюжет, есть большой кусок правил и еще несколько вкусных плюшек. Есть энтузиазм, канон и год времени до игры. Ну, и еще там по мелочи.
б) если вы хотите сделать мастерам много Вселенского Бобра и поделиться пришедшей вам в голову ужасно прекрасной идеей – делитесь смело!; как знать – может, именно вашей идеи нам и не хватало для полноты концепта игры. Можете это сделать в специальной теме в группе игры; а можете – в личке кого-либо из мастеров.
Тонко намекаем: первый вариант лучше второго, ибо тогда ваша идея точно не затеряется в веках; и оба они – лучше деления идеей прямо в первых попавшихся комментариях, ибо в этом случае ваша идея затеряется с еще большей вероятностью.

4. А во что мы играем на этот раз?
«О-о-о… я ждал этого вопроса!» (с)
Мы, собственно, играем по Шотландии. Еще конкретнее – по шотландскому Пограничью. Краткая справка для тех, кто не курит эту чудо-траву – это такой замечательный регион на самой-самой границе Англии и Шотландии, вдоль реки Твид; место постоянных столкновений англичан с шотландцами до XVII в. включительно - и дикий, захолустный уголок Империи на момент игры. Дикая природа, суровая крестьянская жизнь, память о неспокойных временах старины – в общем, красота, да и только.
Но по шотландскому Пограничью мы играем не сугубо исторически (иначе говоря, Большая Политика (тм) нас интересует исключительно постольку-поскольку), но скорее (около-)фэнтезийно и (около-)мистически.
Ибо, вообще-то говоря, именно в Пограничье очень и очень силен свой, очень специфический фольклор – дикая смесь кельтских, скандинавских и английских народных преданий.
А важнейшим элементом этих преданий являются… Ши. Сиды. Фэйри. Добрые Соседи.
Итак, подытоживая: мы играем по народному фольклору англо-шотландского Пограничья. Наша игра – про суровый быт крестьян северной Англии, про живущий рядом с ними Сокрытый Народ, про их дружбу и вражду.
Ну, и еще про всякое-разное – но про это вы сможете сами посмотреть в дальнейшем тексте. И, еще более подробно – позднее, в этом же сообществе, а также в группе в ВК "ПРИ Пограничье: По Шотландским по Холмам"

5. Все это, конечно, очень бла-ародно (с) – но больно уж возвышенно. Обрисуйте, пожалуйста, четкие временные и топологические рамки игры – как в реальном мире, так и по игре. А то мало ли, куда вы там нас зовете…
Да пожалуйста.
Время игры в реальном мире – конец июля либо начало августа 2015 г.; подробнее мастера еще сами не знают – и узнают, предположительно, лишь к маю-июню 2015.
Время игры в отыгрываемом мире – вторая половина XVII – начало XVIII века; скорее всего (но далеко не факт) – времена уже после англо-шотландской унии 1707 года, либо же период единого государства при Кромвеле.
Место игры в реальном мире – Ларинский полигон.
Место игры в отыгрываемом мире – две деревни в шотландском Пограничье (одна – крупная, цивилизованная, своего рода «райцентр»; другая – по сути, живущий за счет охоты и помола муки крупный хутор), вересковая пустошь между ними и волшебный Холм посредине этой пустоши (как раз на полпути между деревнями).

6. И каково, собственно, на этом материале будет содержание игры?
Начнем с того, что на игре изначально предполагается наличие двух блоков: люди и нелюди. Все, подпадающее под второе определение, именуется общим термином «Ши» и отправляется под Холм; люди же расселяются по деревням.
Дальнейшее содержание игры… состоит, собственно, в попытках выжить во всех перипетиях сюжета Каковой сюжет будет явлен миру весьма скоро (о чем см. ниже).
Если же быть более точным…
Люди занимаются всяческой хозяйственной деятельностью (кузнечное дело, шитье, ткачество, скотоводство опять же); совмещают все это с жизнью личной (браки и драки [тм]), политической (налаживание отношений с местным лендлордом, сборщиком налогов и их охраной) и духовной (если вдруг в деревню из города приедет новый священник – как он отнесется к полуязыческим верованиям местных жителей?); да и, кроме того, пытаются при всем этом не испортить отношений с Соседями-из-под-Холма.
Ши… Ши занимаются тем же, чем и занимались от века – воюют друг с другом (возможно, вербуя в свои ряды смертных); развлекаются, пугая людей и подшучивая над ними (иногда весьма жестоко – вплоть до летального исхода); охотятся, пируют и танцуют; и – если мы взглянем несколько глубже – хранят, вообще говоря, изначальный порядок (баланс, в общем-то) и изначальный облик этих мест такими, какими они должны быть.

7. Отлично. Я еду Ши. Где записываться?
А вот это – тонкий момент. Ши, вообще говоря – блок игротехнический; и разглашать свою принадлежность к нему не слишком желательно. Да и помимо этого: игротехническому блоку достается много вкус-сной информации, запрещенной к разглашению остальным игрокам. Ну и, наконец, подводя итог по этим пунктам – количество потенциальных Ши строго ограничено.
Поэтому, если вы действительно хотите ехать обитателем Холмов – обращайтесь в личку к мастерам (желательно к главмастеру Элнену). Вас выслушают – и, вполне возможно, запишут. Подчеркиваю: записывают ТОЛЬКО в личке и нигде более.

8. Шестнадцатый-семнадцатый века? О ужас. О Боже. Там же наверняка сверхсложный пафосный костюм!
Как ни странно – отнюдь нет.
Стоит помнить, что отыгрываемая местность – это не столицы (где мода тогда и впрямь была весьма причудлива), а крайнее захолустье. Медвежий угол. В подобных местах крайне непритязательна даже крестьянская мода (и без того более чем простая).
Стандарт костюма на роль более-менее простого крестьянина/ремесленника/мастера на игру – это штаны, ботинки (берцы allowed – хотя крайне желательно все же снабдить их какими-нибудь обмотками), рубаха, фартук (для ремесленников), куртка/жилет и какая-нибудь шапка/шляпа/берет. Женский вариант – платье, ботинки, платок; и, по возможности / по желанию – чудная шотландская штука под названием «арисайд» (см. в альбоме по костюму). В общем-то все.
Костюмы на роли чиновников, солдат, священства и шотландских наемников/хайлэндеров будут обсуждаться позже, уже по факту наличия игроков на эти роли.

9. И я все равно не понял, в чем тут сюжет. И каковы правила по боевке. И по экономике. И квестов хочу. Много. Вкусных. Где они, дражайшие мастера?
Не все сразу, господа, не все сразу
В ближайшее время будут выложены анонсы игры и двух основных блоков. Эт-то раз.
В конце сентября – начале октября вы увидите общий концепт и сюжет игры – по сути, расширенную и подробную версию анонса; а также – предварительную сетку ролей и еще кое-какие плюшки. Эт-то два.
Еще до снега (т.е., в течение наступающего октября) вам будет явлена предварительная версия свода правил игры. Эт-то три.
Так что подождите еще немного – и будет вам сюжет. И правила тоже будут.

10. Я прочитал все это, впечатлился и хочу накуриться атмосферой уже сейчас. Где мне взять материал для продуктивного накуривания?
Иначе говоря – какие литературные и музыкальные произведения можно использовать для более продуктивного вживания в мир?
Уже сейчас можно сказать, что первый и основной текст, обязательный к изучению для любого игрока – это работа Н. С. Горелова «Волшебные существа» (СПб, «Азбука-Классика», 2008); она уже выложена в документах сообщества. В ней вы сможете найти полную информацию по всяческой нелюди, водящейся на вересковых пустошах; и, кроме того – подробно ознакомиться с жизнью Пограничья XVI – XVIII веков со всеми его радостями, печалями и прочей аутентикой.
Помимо этого можно ознакомиться со следующими книгами:
- Франческа Уайльд, «Легенды, заговоры, суеверия Ирландии»;
- Анатоль Ле Бра, «Легенда о Смерти»;
- Рита Райт-Ковалева, «Жизнь Замечательных Людей: Роберт Бернс» (bookz.ru/authors/rita-rait-kovaleva/jzl33/1-jzl...) – подробное описание крестьянской и городской жизни Шотландии периода, весьма близкого к описываемому.
Полный список текстов будет выложен вместе с анонсом, либо же чуть позже.
Полная подборка музыки, отсылающей к соответствующим месту и времени, выложена в аудиозаписях группы.
В общем, пока что как-то так.

@темы: Сюжетное, Общеорганизационное

---

Официальный анонс ПРИ "Пограничье: По Шотландским по Холмам"

[Танелорн]

...редки были те дни, когда эти земли знали бы покой.

Перекресток всех дорог и путей.
Захолустье, в котором единственный след проходящих лет и веков - имена в слухах, доносящихся из далеких больших городов.

Вы скажете - одно исключает другое?
Только не в случае Пограничья.

Vallum Hadriani, Нортумбрия, Лоуленд, Шотландские Марки, Срединные графства - их называли по-разному, но природа этих земель всегда оставалась одной и той же.
Перекресток всех путей: и по путям этим вечно идут с севера на юг и с юга на север то купцы, то дипломаты, то воины, а в последние столетия чаще всего - дружины вольных шотландских клановых баронов против отрядов солдат с юга, ведомых королевской знатью.
Вечное захолустье: и вокруг путей стелется - куда ни глянь - холмистая, неровная, унылая пустошь. Вереск на холмах, леса, перелески да болота - строил ли кто здесь города? Вел ли великие войны, вошедшие в историю? Нет, никогда. Только каменные башни родовых гнезд клановых владык протыкают здесь серое, мокрое шотландское небо - и в ответ им хмуро скалятся бойницами королевские форты.

Но между этих башен и фортов, между дорог и городов - в бескрайних вересковых пустошах и болотах, в затерянных меж лесами охотничьих и пастушьих деревнях - всегда жили те, кто привык к этой глуши. Сжился с ней. Полюбил ее. Крестьяне Пограничья - вольные или почти вольные землепашцы, охотники и пастухи. Дикая помесь кельтской, английской и скандинавской кровей.

И рядом с ними - невидимо, тайно, не показываясь постороннему наблюдателю - всегда жили те, кто был призван хранить эти земли, их порядок, покой и плодородие. Те, кто пришел сюда много раньше людей. Те, кто и сами - много старше людей.
Те, кому давние жители этой земли кропили жертвенной кровью седые от времени камни на вершинах волшебных Холмов, а нынешние их потомки - тайком от священника относят на те же камни свежую лепешку хлеба и кувшин молока.
Духи этой земли. "Добрые соседи". Малый народец.
Жители Холмов.

...время войн за Пограничье прошло.
Новые короли - там, далеко, на юге - подписали свои королевские бумаги, и Англия с Шотландией стали вроде бы единым королевством.
В земли Границы наконец-то пришел мир.

Но долго ли будут радоваться ему жители малой части этих земель - двух деревень, что между Духовым Холмом и закраиной йоркширских трясин? И долго ли будут радоваться свободе и отсутствию в родных местах лишних назойливых глаз древние жители Духова Холма?

Ведь с юга сюда уже едут те, кто до этого лишь слышал о Пограничье.

Те, кто полагает местных крестьян "невежественным Сбродом, могущим стать достойным Народом лишь после принятия весьма Тщательных Мер к сему" - в красном мундире наместника и строгом костюме сборщика подати.
Те, кто твердо знает, что "так называемые Эльфы, либо Феи есть не что иное, как Демоны, посланные лично Диаволом для искушения Народов земных, и, к нашему великому сожалению, многие из поселян в отданных нам на окормление областях вступают с ними в общение невозвратно губя свою Душу" - в черной сутане англиканского священника.

И над пустошами уже пахнет бедой.
Порохом, ладаном и сургучом королевских печатей.
Кровью жертвенных кур, изморозью идущей по следу Охоты и холодным железом.

@темы: Сюжетное

---

[архивные совы]

20.09.2014 в 10:13

Пишет  ogham:

Рябиновый крест.
• Рябиновый крест - очень старый, еще дохристианский оберег, и, наверное, один из самых распространенных; рябиновые кресты встречаются по всей Европе, и у народов кельтского корня, и германо-скандинавских, и у славян. Такие крестики не только носили при себе, их подвешивали в окнах домов и возле дверей, в помещениях для животных, чтобы защитить всех живущих в доме от потустороннего, зимнего зла.
Рябиновый крест как правило равносторонний, а такие кресты - очень древний символ солнца, простирающего свои лучи во все стороны света, так что оберег этот тоже огненный, солнечный. Да и сама рябина - дерево, которое также нередко ассоциировали с защитой и небесным защищающим пламенем, и рябиновые ветки, изделия из рябинового дерева всегда считались оберегами. Рябиновые крестики - это частица того огня, который способен отогнать смерть и зло. Кстати, считалось, что рябиновый крест может не только защищать, но и восполнять жизненные силы: например, их тайно подкладывали под кровати тем, кто хандрил, терял силы, много болел или утрачивал интерес к жизни - считалось, что крестик из рябины способен вернуть человеку интерес и вкус к жизни.

Традиционный рябиновый крест очень прост - это две примерно одинаковых веточки рябины, срезанных с живого дерева, и перевязанные крест-накрест красной шерстяной ниткой. Чаще всего рябиновые веточки даже не очищали от коры.
Сейчас рябиновые кресты используют как домашний зимний оберег, и делают их как правило в сентябре, на Мабон - Осеннее Равноденствие, или незадолго до него - лучше принести в дом веточки, пока день длиннее ночи и солнце еще сильно. Веточки срезают нехозяйственным ножом, шерсть (обязательно красную) берут с нового мотка или самостоятельно спряденную. Сейчас нередко на рябиновые кресты навязывают какие-то дополнительные штуки - перья, камешки, кристаллы, колокольчики - но, по большому счету, это не обязательно - такие подвески помогают дополнительно настроить крест, но на силу защиты не влияют.
В Огаме рябина связана со второй фэдой, Льис.
© Shellir